Ник. Астральщик. Том 1
Шрифт:
Глава 1
Лулио де Монто
Тонкими, полупрозрачными струйками мысли медленно возвращались к чародею. Как только их концентрация достигла критической массы, Лулио осознал себя. Старый Повелитель Чар был не только сильным чародеем, но и опытным. Не отказывал он себе в слабости считать себя и умным. Поэтому суетиться не стал.
Не открывая глаз, Лулио прислушался. Легкая качка и плеск волн говорили о том, что он находится где-то на реке. Скорее всего в лодке или на корабле. Смущало отсутствие запаха, и этот факт просто не вписывался в ситуацию с лодкой. Чародей прожил долгую жизнь и не всегда умел летать по небу: пришлось в свое время и ножками поработать, и прочие средства передвижения попробовать. Поэтому с уверенностью
Странно, сложной защиты незнакомцы против него не выставили, кто бы они ни были. Если не считать одинокого несложного наблюдательного конструкта где-то неподалеку. Внешние слои ауры четко передавали картинку-ощущение комнаты, в которой находился чародей. Никаких чар и конструктов, кроме того наблюдателя. Ничто не пыталось растерзать или растворить специально подставленный на откуп возможных врагов чувствительный слой ауры, изолированный от внутреннего пространства чародея. Логический вывод, пусть пока и не подтвержденный: он или у друзей, или у нейтрально настроенных людей. Значит, его противостояние с врагом закончилось как минимум ничьей. Душа Мира молчит, будто ее обычно плавно текущую поверхность баламутят палкой. Быстрое сопоставление известных данных и предварительный вывод: рядом находится Никос. Именно с ним связана невозможность или затрудненность общения с Душой Мира. Раз так… Лулио окутало сияние в чародейском зрении, вызванное образованием сотен мельчайших конструктов, которые тут же порскнули в разные стороны, впитываясь в стены и вылетая на свободу.
Прозвучали легкие шаги и остановились рядом с кроватью, на которой лежал Лулио. Чародей против воли улыбнулся и открыл глаза:
– Здравствуй, Карина!
– Здравствуйте, учитель. – Девушка вглядывалась в знакомое с детства лицо, будто пытаясь понять, что за прошедшие годы изменилось в Повелителе Чар, и изменилось ли.
– А ты хорошо выглядишь. – Лулио, скорее по привычке или чтобы не выходить из образа, покряхтел, устраиваясь сидя на кровати. – Я смотрю, ты стала крепче и телом, и духом. Чародейским духом, – уточнил он, окинув девушку пронзительным взглядом.
Раньше Карина обязательно опустила бы глаза и стушевалась. Сейчас же она спокойно и твердо смотрела в глаза Лулио. «Да… Девочка определенно изменилась», – подумал старик.
Ник
Дня три мы не спеша плыли по реке. Ну как плыли… Большую часть времени стояли в живописных уголках, прилегающих к реке. Полдня, иногда день, потом километров на двадцать – тридцать отплывем дальше до следующего уголка и снова встанем на прикол. Повелитель Чар все это время находился в бессознательном состоянии. Я не торопился, так как мне казалось правильным сначала разобраться с ним. Если он враг – сделать с ним то, что обычно делают с врагами. Если друг – получить раскладку по обстановке в империи. Раньше все выглядело просто – добраться до отца Карины и уже там сориентироваться по обстановке, но сейчас все поменялось. Во-первых, наших сопровождающих просто так не прогонишь – это грозит разными неприятными последствиями, в основном из-за Повелителя Чар. Вряд ли нам простят, если мы его бросим. Ну, может, и простят, но в карму нагадят. И еще неизвестно, как себя поведет искусник в подобных обстоятельствах. Еще такие остановки удобны тем, что можно не спеша провентилировать окружающую обстановку и выяснить, не интересуется ли кто нами, есть ли погоня или нет. К тому же это возможность прийти в себя. Карина насытила ближайшее пространство примерно в радиусе пары километров своими наблюдательными конструктами, да и я не сидел сложа руки. Пока вроде все тихо.
Довольно занятным типом оказался искусник. Вежливый, интересный собеседник. Он много рассказывал о Кордосе и об Оробосе. Обо мне почти ничего не спрашивал. Вернее, иногда так поворачивал разговор, что кое-что у меня само прорывалось. Не сказать что важное, но умному человеку и некоторых моих оговорок могло хватить для определенных выводов. В общем, хорошим психологом он себя показал. Сильно это меня не напрягало и стоило полученной информации об окружающем мире.
Забавно было сравнивать обе империи. Ну, обычно как в нормальном мире? Если рядом существуют две империи, да еще из близких этносов, то, как правило, органы государственной власти у них примерно одинаковы. Понятно, что называться могут по-разному, но и там император, и тут, и там законодательная (парламент, дума, аристократия) и исполнительная ветви власти, и тут. И там люди живут и работают, и тут. Здесь же устройства империй и поведенческие модели схожих социальных слоев различались. И различались именно из-за наличия дополнительной прослойки общества, определяющей силу и мощь империи, мировоззрение, философию, а порой и образованность населения. Как можно догадаться, под «дополнительной прослойкой» подразумеваются искусники в Кордосе и чародеи в Оробосе.
Я уже имел свое мнение о том, чем искусники отличаются от чародеев. У меня было достаточно времени, чтобы хоть как-то понять, что есть чародей, на примере Карины. Вряд ли я понимаю ее как человека, все же у нее какое-то свое восприятие жизни, хотя в последнее время мы довольно сильно сблизились, но о чародействе я уже составил определенное и, как мне кажется, довольно близкое к правде впечатление. Самое основное и главное различие: утилитарный подход у искусников с опорой на амулеты, часто довольно навороченные (те же многофункциональные жезлы), а у чародеев – ставка на внутреннее развитие, в основном с помощью духовных и иных практик. Впрочем, все равно у них есть пересечения по многим вопросам. Но об этом у меня еще будет время рассказать.
Шойнц оказался буквально напичкан разными амулетами. И его жезл – лишь один из инструментов в богатом арсенале. Буквально каждая вещь, что находилась при Шойнце, имела встроенную магическую функцию. Причем все было сделано настолько тонко, что я смог рассмотреть детали лишь потому, что моя способность к видению магических энергий чуть ли не на порядок выше, чем у местных. Разумеется, я подстраховался от возможных глупостей со стороны искусника. Правда, говорить об этом не стал, так как это был маленький тест на его искренность, а Шойнц не заметил вмешательства. И пока он оправдывал мое «доверие».
Лулио де Монто
– Значит, ты решила, что это я напал на вас, – задумчиво покивал головой чародей. – Спешу успокоить тебя – это проделки моего врага, с кем я дрался. Он каким-то образом смог перехватить управление моими конструктами и превратить их в свои.
– Это правда? – с легким налетом надежды и в то же время с сомнением спросила девушка.
Лулио поднял на нее глаза и улыбнулся:
– Я понимаю, что ты не можешь прочитать искренность в моей ауре, так как это означало бы, что я уже никуда не гожусь как Повелитель Чар. А раз я им являюсь, то даже если бы ты увидела искренность, то с чистой совестью могла бы ей не поверить. Я не знаю, как сделать, чтобы ты мне поверила. Разве что просто поверь моим словам. Без всяких доказательств.
Карина некоторое время задумчиво стояла, а потом, придя к какому-то решению, явно нелегкому, медленно кивнула. Наконец, радостно улыбнувшись, она подбежала к старому чародею и обняла его:
– Я очень-очень рада видеть вас, ллэр Лулио!
– Просто Лулио, как раньше, егоза! – Чародей погладил девушку по голове. – Если бы ты знала, какие силы и сколько событий закрутились вокруг тебя с твоим другом!
– Я догадываюсь. – Девушка пододвинула единственный стул в комнате к кровати и села напротив бывшего учителя. – Как папа?
– О! С ним все в порядке. Правда, когда тебя не оказалось вместе с Гарцо, у него случился легкий сердечный приступ, но сейчас Эндонио полностью здоров и бодр, – поспешил успокоить вскинувшуюся девушку чародей. – И твое послание мы тоже получили.
– Хорошо, – облегченно вздохнула Карина. – Значит, нападение на тюрьму в Кордосе – ваша с отцом работа?
– Ага, – легко ответил чародей.
– Как там Гарцо? Надеюсь, с ним все в порядке?
– Как сказать… – Лулио погладил свою бороду. – Физически да, а психически… Ему еще предстоит долго приходить в себя. А как же ты умудрилась сохранить рассудок?