Нико

Уиннерс Ева

Когда я потратила эти деньги, я знала, что ничто уже никогда не будет прежним. У меня было свободное время, как и у Уильяма, пока его пожирала болезнь.

Но я все еще надеялась.

Глава восемь

НИКО

Страх волнами откатился от Бьянки, и на долю секунды чувство вины захлестнуло мои чувства, но оно так же быстро рассеялось. Было опасно испытывать такие чувства

в нашем мире. Я считал их мертвыми для меня, наряду с порядочностью и состраданием. Если бы у меня что-то осталось, я бы этим не занимался.

Запах ее страха смешивался с ее духами, но в ее глазах все еще сияла надежда. Она была решительной женщиной, и это еще больше привлекло меня к ее чарам. Это заставило меня хотеть ее еще больше. Жизнь раздала ей паршивые карты, но она справилась с этим, сражаясь за своих девочек. Она была сильнее, чем моя мать или мой отец, это точно.

Черт возьми, она собиралась нанести удар одному из нас, зажав в руках нож. Она была бойцом. Возможно, она еще этого не знала, но у меня не было сомнений, что она знала.

Она смотрела на нож в своей руке, как на спасательный круг, прикидывая свои шансы сбежать от нас. Я видел все это в ее глазах, когда она взвешивала свои шансы. Но я знал, что ей некуда бежать, как и средств, чтобы поддерживать ее жизнь в бегах.

— Ребята, подождите снаружи, — мои люди повиновались без промедления, их шаги бесшумны позади меня.

В ее глазах промелькнуло удивление, но она ничего не сказала. Несомненно, она была напугана, хотя это не мешало ей вызывающе наблюдать за мной. Ее решимость и огонь отражались в ее темном взгляде, пылая там и сталкиваясь с моим взглядом. Она была опьяняющей, мой идеальный шторм влечения. Мне пришлось насытить это.

Это привяжет ее ко мне на всю жизнь, посадит в позолоченную клетку.

Она нервно переминалась с ноги на ногу, ее светло-голубое платье подчеркивало ее изгибы и еще больше подчеркивало ее темные волосы. Она звала меня, как песня сирены. Мне просто нужно было убедиться, что я не попал под ее чары.

Это никогда не сулит ничего хорошего ни одному мужчине.

Она была глотком свежего воздуха в темноте. Удивительно, как она сохранила свою невиновность, несмотря на всю жестокость, которую преподнесла ей жизнь. Знала ли она о своей матери и Бенито Кинге?

— Что теперь? — спросила она, задрав подбородок, а темные глаза бросили мне вызов.

Прошло всего несколько недель с тех пор, как я ее видел, но теперь она была еще более ошеломляющей, стоя передо мной, окруженная своими вещами. Ее темно-каштановые волосы ниспадали на стройные плечи, мягкое тело с изгибами было так удобно, что его можно было схватить и удержать.

— Шестнадцать месяцев назад твой муж что-то у меня отобрал, — сказал я тихим голосом, стараясь сохранить этот разговор приватным и не угрожающим.

На мгновение ее лицо разбилось, но она быстро взяла себя в руки.

— Да, — призналась она, даже не пытаясь

этого отрицать. Я должен был отдать ей это, у нее хватило смелости. — У меня больше нет этих денег.

— Я полагал.

Мой взгляд скользнул по ее кухне и прилавку, полному ингредиентов. Я не мог сказать, что она делает. Для ужина было слишком рано; Я задавался вопросом, ожидает ли она компании. Планировала ли она свидание сейчас, когда ее девочки уехали к бабушке и дедушке?

Неожиданно, как удар молнии, ревность пробежала по моим венам, но я быстро ее погасил. Я бы раздавил любого мужчину, связанного с ней. Для этой женщины не будет других мужчин. Полученная мной информация показала, что в ее жизни не было мужчины. Кроме друга Джона. Ему придется уйти. Я разрушил его маленькую компанию по частям, так что в обозримом будущем он будет занят.

Бьянка пошевелилась, ее глаза устало сосредоточились на мне. Я ей не особенно нравился; это было написано у нее на лице. Хотя притяжение было. Она не могла этого отрицать. С того момента, как наши взгляды встретились в ресторане, между нами возникло притяжение, и ее судьба была предрешена. Технически, оно было запечатано, когда я узнал, кто ее настоящий отец. После смерти ее мужа я решил сделать ее своей.

Я наблюдал, как ее взгляд скользнул по кухне, как будто она искала утешения в знакомой обстановке. Вся кухня была выполнена в белых тонах, кремово-белого цвета с вкраплениями цвета кое-где. Большие эркеры выходили на мост через Чесапикский залив вдалеке. Это был вид на миллион долларов в маленьком домике, полном тепла, любви и печенья. Я не понимал, почему у нее повсюду было так много стеклянных баночек с печеньем, которых хватило бы, чтобы накормить несколько семей. Я насчитал пять разных баночек, наполненных шоколадным печеньем, сахарным печеньем и пряниками.

На кухне пахло печеньем. Пространство ей подходило; это было удобно, деликатно и чувствовало себя как дома. Вроде как она.

— Ты собираешься убить меня сейчас? — жестко спросила она.

Я держал челюсть сжатой, а глаза холодными. Эти чертовы деньги для меня ничего не значили, хотя, если бы шестнадцать месяцев назад это был кто-то другой, им бы сразу преподали урок. Вы позволяете одному человеку украсть у вас и ему это сходит с рук, они все думают, что могут это сделать. Кроме того, этот мешок с деньгами был ловушкой, а у меня были большие планы на Бьянку.

Шестнадцать месяцев назад я позволил Уильяму Картеру оставить эти деньги себе, и только один человек знал об этом. Моя правая рука, Леонардо. В ту ночь он был со мной на яхте и слушал разговор Бьянки с ее мужем. Как бы то ни было, сейчас я бы использовал это как рычаг. Пришло время взыскать долг и привести свои планы в действие.

— Вместе с процентами твой муж должен мне около трех миллионов, — спокойно сказал я, не сводя глаз с ее застывшей фигуры. — Дай или возьми.

Ее глаза вылезли из орбит.