Никогда не будем вместе
Шрифт:
– Кажется, теперь мне все понятно. Спасибо, что все рассказал.
В голосе Ники послышалась грусть, но она нашла в себе силы улыбнуться. Я смотрел ей прямо в глаза, и мысленно твердил, что все в порядке, она сможет меня понять, просто на это нужно немного времени. Еще никогда я не был так честен перед женщиной, и ждать мгновенного прощения точно не стоит. Одно я знал точно – на этот раз я ее никуда не отпущу.
– Понимаю, что ты сейчас думаешь. Но я на самом деле психолог, и я не знал, что полюблю тебя. Наверное, это случилось сразу, как только ты вошла в кабинет. Я понял, что весь план рухнул в тот момент, когда тебя
– Но использовал.
– Нет, я просто искал встречи, а ты от меня бегала. И ты тайно встречалась с Богданом, практически на глазах его жены. Ты чуть не переступила черту.
– Теперь это не важно.
– Почему не важно? Ведь сейчас он свободен, и, кажется, единственный, кто не участвовал в этих интригах и заговорах. Как не крути, его со всех сторон обманули – использовали на работе, дома, а напоследок еще и жена попалась легкомысленная, не только изменила, но и забеременела от другого мужчины. – Я усмехнулся, вдруг осознав, что этот придурок, и, правда, сейчас находится в выигрышном положении, - ты можешь ненавидеть меня, но, единственное, чего я тогда хотел – вернуть отцу фирму. Тогда любой план был для меня подходящим. Я был готов на все, пока не встретил тебя. Может ли это быть хоть слабым, но оправданием?
– Тебе не нужно оправдываться. Все в порядке. Ты так много рассказал, что мне нужно время, чтобы переварить информацию.
– Да, понимаю. Ты можешь думать сколько захочешь. А я буду ждать твоего решения. Только прошу, не прогоняй меня. Если бы я мог вернуть время назад, я бы сделал все, чтобы не впутывать в это тебя. Я нашел компромат совсем другим способом. Все, что нужно было – чтобы Марго и Богдан улетели в отпуск. У меня появилась возможность проникнуть в офис и найти документы. Я даже успел отдохнуть с тобой в отеле. Если бы я знал, что все намного проще, я бы даже слушать Ли не стал, а к Марго не подошел и на пушечный выстрел. Ты мне веришь?
– Да, верю.
Я улыбнулся, но чутье подсказывало, что Ника говорит неправду. Она просто хотела меня успокоить и соглашалась со всем, что я скажу. На секунду я вдруг подумал, что нужно было молчать и ничего не рассказывать. Ника слишком честная, и было бы легче, если бы я придумал какую-нибудь фантастическую небылицу, все, что угодно, кроме правды. И она бы поверила. Сейчас, я для нее – изменник, человек, который готов на любое предательство и обман ради достижения своих целей. Но разве это плохо? Разве плохо доказывать сваю правоту? Или лучше сдаться и быть обманутым и обокраденным кем-то похитрее?
Глава 38
Осень. Я сижу в кафе и с грустью наблюдаю, как с деревьев опадают красно-желтые листья. Лето пролетело слишком стремительно, а я даже не заметила, как люди накинули на плечи куртки, а некоторые уже кутаются в шарф и при этом довольно щурятся от ярких солнечных лучей. Радуются прощальному подарку от уходящих летних деньков. Радуюсь и я, не могу оторваться от пронзительно голубого неба без единого облачка.
Принесли мой любимый кофе с горячим шоколадом, и как всегда, поторопившись, я обожгла губы. Через час – собеседование на работу, но я не сильно волнуюсь, после трех неудачных попыток выработался стойкий иммунитет к отказам. Моя главная цель – найти идеальное, подходящее именно для меня место. Чтобы я смогла не только работать, но и следить за Виталиком, ведь я не смогу оставлять
Да, я еще не оставляю надежду забрать его из детского дома, прихожу каждые два дня и радуюсь тому, что он больше не зажимается, не выглядит как затравленный, полуслепой зверек, которого внезапно вытащили из норки. Верю, что к нему хорошо относятся не только воспитатели, но и дети. Ведь не может же быть так, что в мире нет ничего хорошего? И если в жизни происходит что-то плохое, то потом, обязательно, наступает «белая полоса» и к человеку приходит удача. Я искренне в это верю и верила всегда.
В любом случае, я сделаю все возможное, чтобы выполнить последнюю просьбу Кристины Олеговны. Мороз прошел по коже от последних воспоминаний – маму Виталика хоронили очень скромно, из родственников не было никого, кроме бывшего мужа и какой-то неизвестной мне женщины, которая постоянно вытирала сухие глаза платочком. Они изредка поглядывали на меня, и, хоть и не скрывали удивления, но никаких вопросов не задавали.
Бывший муж Кристины Олеговны не вызвал у меня никаких эмоций – обычный мужчина в возрасте, я бы никогда не обратила на него внимания, настолько он был невзрачен и молчалив, передвигался бесшумно, словно тень. Виталика на прощание не взяли – неизвестно, как бы он отреагировал, увидев мать в гробу. Было принято решение не травмировать и без того слабую психику ребенка. Может быть, потом, позже, я попробую ему все объяснить. Ведь все равно, это придется когда-нибудь сделать.
Сейчас, спустя несколько дней после похорон, я чувствую себя гораздо увереннее, больше не вздрагиваю от каждого телефонного звонка. Расследование шло полным ходом, и вплоть до самого прощального дня, мне названивал следователь Степан Евгеньевич. Уверена, точно так же он дергал и бывшего мужа Кристины Олеговны. Несколько раз мы пересекались в коридоре возле кабинета следователя, но никогда даже не здоровались, торопливо отводили глаза.
Наверное, он считает меня незначительным персонажем во всей этой истории, кем-то вроде примелькавшейся горничной, которую выгнали за халатность, а она все никак не уходит.
В чем-то он, наверное, прав, вот только вряд ли может даже предположить, что такая горничная собирает справки, чтобы оформить опеку на его собственного ребенка. На сына, который ему никогда не был нужен. Все вопросы морали будут касаться только его одного, но если вдруг, он передумает и захочет заняться воспитанием, просто так без боя я не сдамся. Виталик для меня больше, чем просто ребенок. Он для меня давно стал родным сыном. Подумав об этом, я улыбнулась – ничего, осталось ждать не долго, и мы будем вместе.
Я допила кофе и вышла из кафе. Хотелось немного погулять, подышать свежим воздухом. Машинально взглянула на часы – что ж, время есть. До собеседования полчаса, а после нужно снова ехать к следователю, кажется, наконец, появилась информация о том, кто расправился с Кристиной Олеговной. Голос у Степана Евгеньевича был подозрительно вкрадчивый, но довольный. Это может значить только одно – все, наконец, закончилось, и дело вот-вот закроют.
И все же, хотелось верить, что то, что произошло с Кристиной Олеговной – несчастный случай, жестокая нелепая несправедливость. Она безумно любила своего сына, разве могло случиться что-то ужасное в жизни обычной женщины? Нет, просто не укладывается в голове мысль о том, что кто-то мог желать ей зла.