Никогда не говори "Никогда"

Муни Келли

Отлично! Переполненный кафетерий, поганая еда и подростки, учащиеся в частной школе, которые думают, что они дар божий в этом мире. Я же девушка, которая любит поесть; я наслаждаюсь едой, но здесь она ужасна. У меня нет другого выбора, кроме как салат-бар. Даже когда я смотрю через стекло, то должна признать, что эти угощения выглядят вкусно.

Пока ем кроличью еду, я смотрю через кафетерий и понимаю, что не осталась совершенно незамеченной, как думала. Я узнаю его из класса; Камерон явно хорошо выглядит. Он на самом деле горяч, но как только я вижу крутящуюся возле него куклу Барби, он становится именно тем, кем, как я думаю, он и есть. И это единственное, чего хотят парни.

После публичной демонстрации любви становится понятно, что это всего лишь соглашение. Я возвращаюсь к своему гороху и не обращаю ни на кого внимания.

К счастью, этот день скоро закончится, и я с нетерпением жду, чтобы почувствовать на своем лице холодный воздух. Когда копаюсь в своем шкафчике, хватая домашнюю работу, которую нужно сделать вечером, я ощущаю у себя на затылке чье-то дыхание. Кто бы это ни был, он немного неловко близко, хотя я никогда не была застенчивой.

Я поворачиваюсь.

— Я могу тебе чем-то помочь? — спрашиваю я.

— Как прошел твой первый день, Кэт? — спрашивает Камерон.

Я закатываю глаза.

— До этого момента все было хорошо, — огрызаюсь я.

Он хмурится.

— В чем, черт возьми, твоя проблема?

— В тебе. Мне не интересно, так что иди... пытайся вернуть Барби, — говорю я, захлопнув шкафчик.

По тому, как он уронил челюсть, могу сказать, что я застала его врасплох.

Он пожимает плечами.

— Отлично. Мне тоже было приятно с тобой пообщаться.

Он разворачивается на пятках и стремительно уносится прочь. Я не могу не задуматься о нем — он слишком старался со мной подружиться. Когда он говорил со мной, его зеленые глаза пронизывали меня насквозь. Я даже чувствую себя немного плохо за то, что так отвратительно вела себя с ним, но прямо сейчас я не могу беспокоиться о его чувствах. У меня есть что оберегать.

Я смотрю через плечо на то, как он уходит. Не могу не заметить его тело. То, как он ходит, его рюкзак, переброшенный через плечо, и, что неожиданно для меня, нотный лист, выглядывающий с заднего кармана его джинсов от «Левайс».

Камерон

Я всегда сижу в конце класса, потому что так гораздо легче наблюдать за девушками. Уже через пять минут после начала лекции, они легко отвлекают меня, отбрасывая волосы и шурша у своих ртов карандашами. Похоже, выпускной год пройдет незаметно — полгода уже позади, не за горами и колледж.

Я сижу на своем обычном месте, ожидая, когда горстка красоток провальсируют в своих коротких юбках и маленьких топах в облипку, когда входит она. Я никогда ее раньше не видел, и она застает меня врасплох. Настолько, насколько это вообще возможно, я сажусь за партой прямо. Парты в средней школе не предназначены для моих шести футов двух дюймов[2], поэтому, если я не опираюсь вперед, то мои колени упираются в крышку стола.

Я вкратце изучаю ее, пока она двигается в конец класса, и могу сказать, что она, безусловно, отличается от среднестатистической девушки из Нейпервилля, к которым я привык. Понятия не имею, кто она, что странно, потому что уже январь, и никто не упоминал о новой девушке. Когда она присаживается прямо передо мной, мне тяжело не заметить, насколько она красива. Она в джинсах и сочетающейся черной футболке. Она носит слишком много серебряных колец: по одному почти на каждом пальце. Когда она поднимает волосы и стягивает их резинкой, то я не могу не заметить на ее затылке татуировку. Маленькую, в форме сердца с проходящей через него изогнутой линией. Это напоминает мне об ожерельях, что носили девушки, когда были маленькими: разбитые на две части сердца, означающие «лучшие друзья навсегда».

Я

хочу поговорить с ней, мне нужно узнать имя этой девушки.

Прежде чем потерять самообладание, я быстро хлопаю ее по плечу. Почему-то она совсем не похожа на других.

— Эй, я Камерон. Ты новенькая, да?

Она оборачивается.

— Хм, да. Как ты догадался?

Хмм. Это не тот ответ, который я надеялся услышать.

— Я не видел тебя раньше, вот и все.

Слышу, как закрывается дверь. Не смотрю, но слышу, что миссис МакЛафлин начинает лекцию о Французской революции. Я игнорирую ее.

Мне все еще интересно.

— И как тебя зовут?

Она смотрит на меня так, будто я либо наскучил ей, либо надоел. Не могу сказать, что из этого правда, может, и то, и то.

— Кэт. Еще вопросы или я могу приступить к уроку? — говорит она и поворачивается ко мне спиной.

— Отлично, я просто пытался быть милым.

Когда она оборачивается, я не могу не заметить, как здорово она пахнет. Как корица с ванилью.

Боже, кто она, черт возьми? Она достаточно симпатична, чтобы ее трахнуть. Но я не позволю ей добраться до меня; есть много девушек, которые умрут, чтобы урвать от меня кусочек. Девушки любят плохих парней, но мой скейтборд тоже очень даже хорош.

Это долгий урок; хоть она и прячет от меня лицо, трудно устоять и не глазеть на нее. Ее джинсы и черная рокерская футболка в выгодном свете показывают ее красивое тело. Хоть она, кажется, и сделана изо льда, она заставляет меня хотеть немного большего. Когда раздается звонок, она практически выбегает из класса, прежде чем я могу с ней заговорить. Все еще сбитый с толку этой новой девушкой Кэт, я выхожу из класса. Что это за имя такое? Макс — мой лучший друг, и я направляюсь к нему вниз по коридору. Мы с Максом дружим с шестого класса; с тех пор, как оба начали питать любовь к музыке, мы почти неразлучны. Для своих семнадцати лет он удивительный барабанщик, и я хорошо пристроился со своим вокалом и гитарой. В девятом классе мы сформировали маленькую группу и регулярно репетируем в чьем-то гараже.

— Чувак, видел эту новую цыпочку? — спрашиваю я.

— Да, а что? Кто она?

— Ее зовут Кэт, в какой-то степени она симпатичная.

— Я не очень хорошо ее рассмотрел, но в следующий раз точно оценю, — подмигивает Макс и смеется.

— Что? – спрашиваю я.

— Чувак, за тобой бегает с десяток чертовски горячих цыпочек, а ты думаешь, что она симпатичная? — он подчеркивает слово «симпатичная».

— Забудь, что я говорил о ней, не важно. Увидимся после пятого урока, я умираю с голоду.

Спустя два урока мы направляемся в кафетерий, куда, кроме нас, несется еще как минимум двести людей, но она там одна, сидит в одиночестве. Не могу не думать, насколько это смело; я никогда не сидел один и даже не могу представить, каково это. Но ей, похоже, все равно. Из-за того, как она одета, и ее черных волос, выделяющихся среди почти всей комнаты крашеных блондинок, ее легко найти.

Я понимаю, что хочу подойти и посидеть с ней, пока она ест, составить компанию, но не делаю этого. Я наблюдаю за ней с расстояния, думая, что она просто скажет, чтобы я оставил ее в покое. Как только я сосредотачиваюсь на Кэт, Стефани, моя подружка за последний месяц, начинает меня лапать. Знаю, Стефани заметила, что я наблюдаю за Кэт, но мне все равно. Стефани — обычная семнадцатилетняя девушка, которая пытается бросить вызов родителям, но не может в полной мере заполучить меня или, если на то пошло, некоторых других ребят. Она хороша в постели, но не более. За все это время она так ничего и не добилась, и я удивлен, что она все еще пытается, даже в выпускном классе.