Никогда не теряй надежды, даже если окажешься на помойке жизни !

Шалин Анатолий

Никогда не теряй надежды, даже если окажешься на помойке жизни!

ВСТРЕЧА

Ясной летней ночью при свете полной луны и весь мир, и помойка были прекрасны. И старый лохматый пес (когда-то у него были имя, фамилия и даже ученое звание, но ныне все его называли не иначе как Рваное Ухо) с упоением ковырял

лапами в отбросах. Вдруг он принюхался и, заметив в кустах какое-то жалкое дрожащее существо, снисходительно тявкнул:

– Р-р-гав! Эй! Приятель, что ты там позабыл под кустом? Прыгай сюда! Сегодня костей хватит на всех!

– Не могу...
– проскулило существо, при ближайшем рассмотрении оказавшееся длинноухим, коротколапым и короткошерстным псом неизвестной Рваному Уху породы.
– Хозяин всегда запрещал мне подходить к помойкам.

– Так у тебя есть хозяин?
– удивился Рваное Ухо.
– А что же ты тогда здесь делаешь?

– У меня больше нет хозяина, - с горечью сообщил незнакомый пес. Хозяина месяц назад засунули в большой полированный ящик и куда-то увезли, а меня вчера выгнали из нашего особняка. Там теперь поселились другие, а у них есть другой пес. Я уже не нужен. Теперь никто не будет выводить меня на прогулку на тонком кожаном поводке, никто не крикнет мне: "Апорт!" или "Служи!" и не покормит мясом по утрам...

– Мясо по утрам, - облизнулся Рваное Ухо.
– Звучит не плохо. А все остальное меня не привлекает. И по-моему, тебе, старик, скулить из-за этого остального едва ли стоит. Пошевели ушами! Ты теперь свободный пес! И никому не обязан служить. А что касается тонкого поводка или толстой цепи - меня они, например, всегда раздражали.

– Как!? Неужели же можно обходиться без них?
– усомнился пес из особняка.
– Это же символы собачьей верности, добропорядочности...

– Хм?!
– удивился в свою очередь Рваное Ухо и, присев на кучу старых полиэтиленовых кульков, почесал

задней лапой брюхо.
– Ну, если не можешь без символов, тогда тяжело тебе придется. Цепи и поводки только у собачников, а им лучше не попадаться. В остальном у нас тут терпимо. А этой ночью просто прекрасно. Посмотри, как тут много вполне сносной еды...

– Это же помойка...
– простонал пес из особняка.
– Это ужасно, что бы сказал обо мне мой хозяин, если бы мог увидеть меня здесь?

– А что разве он у тебя был таким большим противником помоек?

– Они внушали ему ужас.

– Ну, этого я не в силах понять, - признался Рваное Ухо.
– Самые роскошные помойки обычно возникают вблизи особняков. Поверь моему богатому опыту. И твой хозяин, наверняка, создал не одну такую великолепную помойку. Почему же ему внушали ужас его создания?

– Этого я не знаю, но ужас хозяина теперь поселился во мне, проскулил пес из особняка.
– Я, о, какая злая участь! я на помойке...

– Да, ты на помойке, - задумчиво согласился Рваное Ухо.
– И я на помойке. И многие другие... И почему же ты не радуешься? Иногда, старик, вот в такие лунные теплые ночи меня посещают странные мысли... Мечты... Порою мне представляется, что весь наш прекрасный мир одна большая, грандиозная помойка... Помойка жизни... У этой помойки разные оттенки. В особняках она имеет одну специфику, один запах, здесь другой, но внутренности костей все те же. Вот даже взять твоего хозяина, куда его, по твоему, утащили?

– Неужели?!
– от ужаса вся шерсть бедного песика из особняка стала дыбом.
– Неужели?!

– И ты еще сомневаешься, - философски тявкнул Рваное Ухо.
– Конечно, на какую-нибудь помойку... На помойку жизни. Так что не переживай, у нас подбирается отличная компания, и никогда не теряй надежды на вкусное настоящее.