Никогда Никогда

Шрам Брианна Р.

Он нарочно избегал смотреть на Венди и старался не обращать внимания на голос, звучащий в его голове и повторяющий слова:

– Питер победит. Питер победит. Питер победит.

Несколько мальчишек гордо выпятили грудь на приговор, но некоторые из них поникли и опустили глаза. Увидев их страх, Крюку стало немного жаль их, особенно Шалуна и Чуточку. Ведь когда-то Чуточка был его другом... А Шалун был самым младшим из них, все тем же, к кому он чувствовал необъяснимую потребность оберегать до сих пор. Но все же, хоть они и действительно поверили ему, он чувствовал, что Питер не придет.

– На лодке у меня

есть комната, как раз для двух юнг.

Сказав это, он почувствовал себя глупо. Но он настолько чувствовал себя виноватым под их пронзительными взглядами, что был вынужден предложить им хоть какой-то проблеск надежды. К тому же, может быть размышления мальчишек окунуться в пиратство быстрее привлекут Питера, чем угроза их жизни.

Ребята переглянулись между собой, вертя головами туда-сюда, и нервно переминаясь с ноги на ногу.

Крюк оперся на другую ногу.

– Ну же, мальчики, соглашайтесь. Это редкость - получить такое предложение от ужасного Капитана Крюка.

Шалун сделал шаг вперед, и Крюк улыбнулся с облегчением. Шалун был одним из тех, кто всегда ему нравился. Но посмотрев ребенку в лицо, Крюк понял, что Шалун его и близко не узнает. Это стерло его улыбку с лица.

– Проблема в том, мистер Капитан, что это кажется нам неподобающим. Моя мама упадет в обморок от этого.

– И кто же твоя мама?

– Венди, мистер Капитан, сэр.

Чуточка поддержал его,

– Это правда. Она кормит нас. Она ужасно строгая мама.

Чуточка тоже его не узнает. Неужели он действительно так сильно изменился?

Крюк прищурился и оглянулся на мило улыбающуюся Венди. На свету она выглядела старше, на фоне синего неба и освещенная солнцем, и на какой-то миг Крюк увидел ее такой, какой видели ее дети. Она немного напомнила ему его мать, там, дома, в Англии. Легкая улыбка, мудрость в глазах, милое лицо. Какая чушь. Питер втолковал им в головы, что она были их матерью, и ничем больше. Но это был умный ход.

Он проследил за ее взглядом к двум мальчикам, которых он не видел ранее. Один был высоким, тощим и надменным. Другой был маленьким, с мягко выраженными чертами лица, и с искорками озорства в глазах. Искоса он снова посмотрел на Венди и снова на мальчиков, и ухмыльнулся.

– Ты, мальчик, - обратился он, подходя к меньшему. Он присел перед ним и понизил голос.
– Как тебя зовут?

– Майкл Дарлинг.

Дарлинг. Брат Венди, без сомнений.

Ребенок смотрел в пол.

– Майкл, скажи-ка мне, а ты никогда не мечтал стать пиратом?

Майкл по-детски скривился и уставился на Крюка.

– А я играл в это. И я всегда хотел, чтоб меня называли, называли…

– Называли как?- спросил Крюк, чуть нагибаясь и подставляя ухо к мальчику.

Майкл вплотную прильнул к капитану и прошептал:

– Краснорукий Джэк.

Крюк поднял брови и встал, положив руку на плечо Майкла.

– Краснорукий Джэк. Честно признаюсь, никогда не слышал такого свирепого имени для пирата.

– Я одолел капитана Кровавое Сердце. Это, чтоб вы знали.

Майкл улыбался, хотя и выглядел немного смущенным. А Крюк повернулся к мальчику, стоящему рядом с ним, который о чем-то задумался в этот момент.

– И как будут меня звать?
– спросил высокий мальчишка.

– А как зовут тебя сейчас?

– Джон Дарлинг. Но я не буду зваться

пиратом Дарлингом.

Другой брат. Крюк закусил нижнюю губу. Старки увидел его колебания и вышел вперед.

– Мы ужасно нуждаемся в Джо Черная Борода.

– А разве у вас такого нет?
– спросил Джон.

– Нет. Мы избавились от него.

Джона это удовлетворило, и он кивнул.

– Мальчики!
– закричала Венди. Оба брата резко вздрогнули.

– Как вы можете соглашаться на это? Подумайте. Вы же знаете, что сказала бы на это ваша настоящая мама, не так ли? Если бы вы стали пиратами? Вы же не злодеи. Я это знаю.

Оба, Джон и Майкл, одновременно отступили назад и склонили головы.

– Вы действительно предпочтете умереть, чем плавать под моим флагом?

Братья посмотрели на него большими жалостливыми глазами, затем снова глянули на Венди.

– Именно так они и поступят - ответила она за них.
– Они умрут, как истинные джентльмены. И не замарают своей чести.

Их взгляды с Крюком пересеклись, и он снова был поражен, насколько она была похожа на его мать. Он смотрел на нее, пока не почувствовал, как в нем зарождается стыд, и он не мог больше этого выдержать. Крюк отвернулся от толпы и посмотрел на яркое спокойное море. Пэн все еще не пришел. Он нахмурился. Как так вышло, что он не явился, учитывая то, что все его мальчишки так близки к смерти? Хотя Пэн всегда относился беспечно к смерти и, возможно, его план провалился, и Питер вообще не появится. Он вздохнул и повернулся обратно к команде. План был запущен в действие. И вопреки опасениям отступать было поздно.

– Установите доску, - приказал он Тэтчеру. Тэтчер и Гекко исчезли под палубой, пока Крюк осматривал водную гладь. Под взглядами детей он чувствовал, как в нем назревает нерешительность. На него больше никто не смотрел, все глаза были устремлены на доску. Их лица побледнели, и Крюк гадал, имеет ли он такой же самый вид. Пэн все еще где-то порхал по Нетландии. Он только этим и занимался. А Крюк в скором времени будет вынужден столкнуть восемь детей в океан.

Гекко и Тэтчер принесли в руках неотесанную доску и поставили ее на край борта корабля. Затем долго возились, закрепляя ее, по крайней мере, так показалось Крюку. Во время этого были моменты, когда все, и Крюк и Потерянные обменивались взглядами, полными ужаса, ребята - потому что знали, что скоро встретят свой смертный рок, а Крюк - потому что организует как раз эту встречу.

Крюк снял шляпу, вздрогнул и обернулся назад. Солнце светило прямо на него, обжигая голову. Становилось все теплее. Значит ли это, что Пэн приближается? Или же он просто весело проводит время? Крюк раздраженно фыркнул. Это невозможно было узнать.

– Капитан?
– окликнул Тэтчер.

Крюк уставшим голосом отозвался:

– Да.

– Доска готова.

Крюк не ответил. Он провел рукой по волосам, расчесывая запутавшиеся локоны и медленно поднялся. Надел шляпу обратно и поправил за щеголеватый уголок, все еще не оборачиваясь на помрачневшую маленькую группку детей. Потер камзолом крюк, пока он не начал сиять. И когда понял, что более нельзя медлить, обернулся, выглядя так элегантно и так грозно, что ни один из его членов команды не видел его таким ранее, и посмотрел на детей, переводя взгляд с одного на другого по очереди.