Никола и его друзья
Шрифт:
По дороге домой я думал, как это здорово, что занятия в школе окончились и больше не будет уроков, заданий, наказаний, перемен. Теперь я долго не увижу своих друзей. Мы не будем вместе веселиться, и, наверное, мне будет очень грустно одному — Эй, Никола, — сказал папа, — ты что замолчал? Вот наконец начались твои долгожданные каникулы! Тут я разревелся, и папа сказал, что я сведу его с ума.
Решение всегда принимает папа
Каждый год, то есть этот и прошлый, потому что раньше было очень давно и я уже не помню, мама с папой без конца спорят, куда поехать отдохнуть. Потом мама начинает плакать, говорит, что поедет к своей маме. И я тоже плачу, потому что очень люблю бабушку, но там нет пляжа. А в конце концов мы едем туда, куда хочет мама, но не к бабушке.
Вчера после обеда папа строго посмотрел на нас и сказал:
— Слушайте меня внимательно! В этом году никаких споров не будет. Я уже принял решение. Мы едем на юг. У меня есть адрес виллы, которая сдается в Пляж-ле-Пен. Три комнаты, водопровод, электричество. Я даже слышать не хочу ни о каких пансионатах с их жалким питанием.
— Ну что же, дорогой, — сказала мама, — по-моему, это неплохая идея.
— Ура! — крикнул я и стал бегать вокруг стола, потому что, когда радуешься, трудно усидеть на месте.
Папа широко раскрыл глаза — он всегда так делает, когда удивляется, — и только сказал:
— А-а, ну что же.
Пока мама убирала со стола, папа сходил за своей маской для подводной охоты.
— Увидишь, Никола, мы с тобой здорово поохотимся! — сказал он.
Меня это немножко напугало, я ведь еще плаваю не очень хорошо. Если меня правильно опустят на воду, я могу лежать на спине. Но папа сказал, чтобы я не волновался, плавать он меня научит, ведь в молодости он был чемпионом по плаванию вольным стилем и всегда занимал первые места на межрайонных соревнованиях. А если бы у него оставалось время на тренировки, он и сейчас мог бы побить любой рекорд.
— Папа обещает меня научить подводной охоте! — сказал я маме, когда она вернулась из кухни.
— Очень хорошо, родной, — ответила мама, — хотя, по-моему, в Средиземном море почти не осталось рыбы. Там слишком много на нее охотников.
— Неправда, — сказал папа.
Но мама попросила не спорить с ней при ребенке. А говорит она так, потому что прочитала об этом в газете. Потом она принялась за вязание, которое начала уже очень давно.
— Но если там нет рыбы, какой же у нас под водой будет дурацкий вид, — сказал я.
Папа молча унес маску обратно. Мне все это не очень понравилось. Хотя каждый раз, когда мы с папой отправляемся на рыбалку, всегда возвращаемся ни с чем. А папа уселся в кресло и раскрыл газету.
— Ну а где же тогда есть рыба для подводной охоты? — спросил я.
— Спроси у своей мамы, — ответил папа. — Она у нас эксперт.
— Рыба есть, например, в Атлантическом океане, дорогой, — сказала мама.
Тогда я спросил, а далеко ли Атлантический океан от того места, куда мы едем. И папа сказал, что если бы я немного прилежнее делал уроки, то не задавал бы подобных вопросов. А это нечестно, в школе мы не проходим подводной охоты. Только я ничего не сказал, потому что видел, что папе совсем не хочется разговаривать. — Надо составить список вещей, которые мы возьмем с собой, — сказала мама.
— Ну, нет! — вскричал папа. — На этот раз мы не поедем нагруженные, как верблюды! Плавки, шорты, одежда попроще, немного белья…
— И еще кастрюли, электрокофеварка, красное одеяло, кой-какая посуда, — сказала мама.
Тут папа вскочил. Он раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но не успел, потому что за него это сделала мама.
— Ты же прекрасно помнишь, — сказала мама, — что рассказывали Бельдюры о том, как они в прошлом году снимали виллу. Из посуды там были только три выщербленные тарелки, а в кухне — две маленькие кастрюльки, причем одна дырявая. Им пришлось купить все необходимое на месте втридорога.
— Бельдюр просто растяпа, — сказал папа и снова уткнулся в газету.
— Возможно, — сказала мама, — но если ты захочешь поесть рыбного супа, то в дырявой кастрюльке я не смогу его сварить, даже если вам удастся поймать рыбу.
Тогда я разревелся, потому что это и вправду не так уж здорово ехать к морю, где нет рыбы, хотя поблизости есть Атлантический океан и там ее полно. Мама оставила вязание, обняла меня и сказала, что не надо расстраиваться из-за какой-то несчастной рыбы. Каждое утро, просыпаясь, я буду прямо из окна моей комнаты смотреть на море, а это большая радость.
— Дело в том, — сказал папа, — что из окон виллы моря не видно. Хотя оно не очень далеко, всего километрах в двух. Это последняя вилла, которая еще оставалась не снятой в Пляж-ле-Пен.
— Ну еще бы, дорогой, — сказала мама.
Она меня поцеловала, а я сел на ковер и стал играть двумя шариками, которые выиграл в школе у Эда. — А пляж там какой? — спросила мама. — Наверное, галька?
— Ну уж нет, мадам. Вовсе нет! — воскликнул папа, очень довольный. — Это песчаный пляж, с очень мелким песком! На этом пляже не найдешь ни одного камешка!
— Тем лучше, — сказала мама. — По крайней мере, Никола не будет проводить целые дни, пуская камешки рикошетом по воде. С тех пор, как ты показал ему, как надо бросать, он прямо помешался на этом.
А я опять разревелся, потому что правда же очень здорово, когда плоский камешек прыгает по воде. Они у меня иногда до четырех раз подпрыгивали. И в конце концов, это нечестно — ехать жить в дурацкую виллу, где все кастрюли дырявые, а до моря далеко, и в нем нет ни гальки, ни рыбы.
— Я поеду к бабушке! — закричал я и наподдал ногой по шарику, который выиграл у Эда.
Мама снова обняла меня и сказала, что не надо плакать, что в нашей семье папа больше всех нуждается в отдыхе и что даже если место, которое он выбрал, плохое, надо будет все равно поехать туда и делать вид, будто все хорошо.
— Да, но… но как же…? — сказал папа.
— Я хочу бросать камешки! — закричал я.
— Ну, может быть, в будущем году, если, конечно, папа решит повезти нас в Бен-ле-Мер.
— Это еще куда? — спросил папа, у него даже рот раскрылся.
— Бен-ле-Мер, — сказала мама, — находится в Бретани, на берегу Атлантического океана. Там много рыбы и уютный маленький пансионат с окнами на пляж, где есть галька и песок.