Никола Тесла. Наследие великого изобретателя
Шрифт:
Заслуживает внимания и версия талантливого литератора Лины Дорн, много пишущей о разных исторических загадках науки. Согласно ее реконструкции событий, уже на следующий день после гибели ученого его вдове нанес визит товарищ (заместитель) главного редактора «Научного обозрения», некто Александр Юрьевич Финн-Енотаевский. Он попросил передать ему все научные материалы Филиппова, находящиеся в семейном архиве, клятвенно пообещав вернуть рукописи через пару дней. Лишь через несколько недель вдова вспомнила об архиве, но Финн-Енотаевский стал ее убеждать, что ему необходимо еще какое-то время поработать с документами, поскольку некоторые из них необходимо подготовить к печати в память о гениальном авторе. Еще через месяц вдова опять обратилась к бывшему коллеге покойного и вдруг получила неожиданный ответ, что архива больше не существует, поскольку
Помощи искать было негде, и безутешная вдова обратилась к знакомым журналистам. Те взяли в плотную «разработку» Финн-Енотаевского, и тому пришлось признаться, что самые ценные материалы архива Филиппова уцелели и переданы надежному человеку для публикации за границей. След этого человека теряется в начале 1930-х гг., когда он был арестован на границе при попытке вывести в Германию какие-то секретные чертежи и документы. Впрочем, у нас еще будет повод вспомнить некоторые моменты биографии этого авантюриста, а пока попробуем задаться вопросом: есть ли доля правды в словах Финн-Енотаевского о том, что часть архива Филиппова была переправлена за рубеж, подальше от цепких рук царской охранки?
Обозреватель Дорн приводит отрывок из мемуаров ассистента профессора Филиппова, эмигрировавшего в 1915 г. во Францию, — Всеволода Всеволодовича Большакова:
Здесь, в городе Лафайет, в 1929 г. с грустью оглядываюсь на петербургское прошлое. Будучи с господином Филипповым неразлучным, по мере сил содействующим ему, видя старания его, сомнения, понимаю, что его так злоумышленно оборванная жизнь — следствие наивной неосторожности, ребяческого простодушия, парадоксально уживающихся с чуть ли не божественной мудростью. Мне, филологу, трудно судить о естественной подоплеке вопроса. Но я знаю, что Михаил Михайлович штудировал книгу «Драгоценные и полудрагоценные камни» и в лаборатории, фокусируя на некоторых из них собранные линзами в пучки, идущие в вакууме излучения, заставлял в темноте волшебно источать краски, поражая натуральностью зрелищ составленных им же из геометрически строго ограненных стекляшек копий живописных шедевров… Особенно удался портрет Пушкина. Образ его медленно вращался по ходу часовой стрелки. Где бы ни стоял созерцающий, он получал иллюзию абсолютного объема, мог спутать живое с неживым.
Касательно подрывного аппарата, тут — другое, не могущее не пугать. Тоже не обошлось без лучей, пронизывающих пространство. Лучей разрушающих! Сам Михаил Михайлович не единожды делался их жертвой. Получал ожоговые волдыри, фартук, прорезиненный, на нем охватывался пламенем. Но того, он считал, стоило.
Касаясь трагической смерти профессора Филиппова, Большаков со всей определенностью указывает на убийцу ученого:
Мне доподлинно известно, что грех этот на себя взял Яков Грилюк, студент-естественник Петербургского университета, молодой человек шизофренической натуры, выказывающий себя пацифистом и выбранный охранкой исполнителем этого страшного злодейства. Арестованный, подвергнутый суду и медицинскому освидетельствованию, он погиб от открытой формы туберкулеза в тюремном лазарете. Кровавый шаг, по слухам, подогревали еще и злодеи из официальных кругов, не согласные с независимыми взглядами изобретателя, желающие присвоить его талантливые решения.
Интересно, что в своих воспоминаниях, сосредотачиваясь на мелких деталях и второстепенных событиях, Большаков почему-то совсем не упоминает о пропаже архива своего учителя и неблаговидной роли Финн-Енотаевского в этой темной истории. Лишь в одном месте есть многозначительная фраза о том, что уже на следующий день таинственно исчез еще один сотрудник профессора Филиппова — химик Петр Никодимович Разуваев. Большаков встретился с ним через много лет в Нью-Йорке, и Разуваев кратко поведал о том, что был вынужден срочно эмигрировать из России, чтобы скрыть от охранки несколько незапатентованных изобретений, созданных совместно с профессором Филипповым. При этом в Америку Разуваев стремился вполне целенаправленно, рассчитывая устроиться на работу в знаменитую компанию Эдисона, где можно было воплотить любые самые смелые изобретательские начинания. И действительность превзошла ожидания русского химика. Правда, это случилось не у «короля изобретателей», в котором проницательный Петр Никодимович тут же распознал нечистоплотную личность, а
Словом, история поспешного бегства ассистентов и коллег Филиппова также состоит из сплошных вопросов. Вывез ли Большаков рукопись профессора или ее копию в США или она попала к Тесле иным путем? Какие «совместные» изобретения привез в Америку Разуваев? И что он имел в виду, намекая на успешное использование разработки Филиппова «на необъятных сибирских просторах»?
Может быть, главная рукопись профессора действительно не была уничтожена и решающий эксперимент, который планировал ученый накануне смерти, удалось провести другому славянскому изобретателю? Ведь сенсационные выводы расследования американских криптологов Бегича и Мэннинга свидетельствуют о том, что предполагаемая дата Тунгусского феномена была задолго известна Тесле, который предварительно планировал серию наиболее мощных выбросов «эфирной энергии» на своем глобальном ретрансляторе в Ворденклифе.
Глава 5. Тунгусское диво
Мне в голову пришла мысль, что если я смогу создать резонансную систему между Луной и Землей, то мощность передатчика может быть незначительной, а энергию из такой системы возможно извлекать колоссальную. Произведя расчеты, какую энергию можно извлечь, я удивился. Из расчета следовало, что энергии, извлеченной из этой системы, достаточно, чтобы разрушить большой город… И только потом, прочитав в газетах о необычных явлениях, я понял, какое страшное оружие создал. Я, конечно, ожидал, что будет сильный взрыв, но это был даже не взрыв — это была катастрофа.
На рассвете 30 июня 1908 г. вековое спокойствие сибирской тайги было неожиданно нарушено появлением ослепительно яркого тела, с огромной скоростью летящего по небу. Затмив на несколько секунд солнечный свет и оставив за собой густой дымный след, оно скрылось за горизонтом. Еще через мгновение вблизи фактории Вановара, расположенной в районе реки Подкаменная Тунгуска, взметнулся гигантский столб пламени, хорошо видимый с расстояния до 450 км, образовалось огромное дымовое облако. Катастрофа сопровождалась оглушительными взрывами, которые были слышны в радиусе 100 км. На огромной территории, как при сильном землетрясении, содрогалась почва, дрожали здания, лопались оконные стекла, качались висячие предметы. Колебания почвы были зарегистрированы многими сейсмическими станциями Земли, а воздушная волна несколько раз обошла вокруг планеты…
Существуют сотни гипотез: метеорит, шаровая молния, обломок кометы, взрыв газа… Говорят о столкновении с черной дырой или антивеществом. И даже о крушении инопланетного корабля. Есть и еще одна версия, совсем невероятная: виновник Тунгусской катастрофы — совершенно конкретный земной человек, ученый, которого одни называли сумасшедшим мистификатором, другие — величайшим изобретателем. Имя его — Никола Тесла.
Более века не утихают споры вокруг удивительного феномена, произошедшего летом 1908 г. в одной из центральных областей Сибири. Речь, конечно же, идет о знаменитом Тунгусском диве. То лето выдалось не по-сибирски жарким, и в конце июня стояла ясная и сухая погода. Необычное небесное явление первыми заметили жители Минусинского края. В небе с резким хлопком возник ослепительный шар, раздался раскатистый гром. Шар завис в вышине и через мгновение устремился к горизонту в северо-восточном направлении. На своем пути он привлек внимание многих местных жителей, его видели пассажиры знаменитого транссибирского экспресса, который двигался по близлежащему участку недавно построенной Великой Сибирской магистрали.