Николай I Освободитель. Книга 6
Шрифт:
Я еще раз тяжело вздохнул, тихо, чтобы не разбудить дочь подошел к столу, собрал разложенные на столе документы, погасил керосиновую лампу и так работающую на минимальном огне, отчего в кабинете стоял бархатный полумрак, и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. Лень-не-лень, а документы по ополчению просмотреть было нужно сегодня, и только потом можно было тоже спокойно отправляться на боковую. Ничего не поделаешь — такая вот у ответственных правителей судьба.
Глава 17
В январе 1836 года между Россией и Пруссией была подписана очередная конвенция,
Тут нужно сделать небольшое отступление и широким мазком дать характеристику сложившейся на континенте ситуации с документами и прикрепленными к ним людьми. Если коротко — никак иначе кроме оголтелого нигилизма назвать существующий бедлам было просто невозможно.
Фактически только Россия и Турция в Европе хоть сколько-нибудь серьезно относились к документарному подтверждению юридической связи между государством и подданым. У нас во всю шла поголовная паспортизация населения — с учетом его количества дело это достаточно долгое, — а в иных странах процесс двигался в прямо противоположном направлении.
В той же Франции или Англии, да и прочих странах континента, большая часть населения вовсе обходилась без каких-то бумажных документов, даже на границе зачастую их не проверяли, обходясь лишь визуальным осмотром. Прилично человек выглядит — ну и пусть едет, чего его тормозить.
Причем забавным фактом тут будет то, что именно французы сами первыми создали первую более-менее вменяемую паспортную систему. Сначала они во время своей революции уничтожили все старые механизмы контроля за населением — революционная романтика, свобода, равенство, братство и все такое — потом вместо них создали новые, а потом уже эти новые механизмы за тридцать лет вновь деградировали до уровня «факультативных». Пока шли бесконечные наполеоновские войны, паспортная система, а с ней и контроль за миграционными потоками, еще как-то работали, но со второй половины 1820-х — там опять же регентство и соответствующий бардак на всех уровнях навалились — все пошло известны маршрутом. Пешеходно-половым.
Опять же большой проблемой было само качество документов и возможность относительно легкой их подделки любым желающим. Не было тут еще международных компьютерных баз данных, мгновенно обменивающихся информацией через полмира. Проверить подлинность документа на месте зачастую просто не представлялось возможным, да и взаимосвязь самого паспорта и владеющего им человека далеко не всегда была очевидной. Фотографии в паспорта не клеили по причине их дороговизны, до сканеров отпечатков пальцев оставалось еще лет сто пятьдесят, поэтому в удостоверениях личности прописывались такие параметры как рост, цвет глаз и волос, всякие особые приметы и т д. И хорошо, если особые приметы были, а если нет?
Ну и конечно отсутствие стандартизации этих самых документов, которые выпускались кем угодно чуть ли не по желанию левой пятки. Разные формы и наполнение делало попытку установить их подлинность — ну откуда чиновник из условного Реймса может знать, в каком виде тебе выдали справку в магистрате Марселя, если в каждом населенном пункте имелись свои «стандарты» — совершенно бессмысленной, не удивительно, что от таких документов на практике начали постепенно отказываться.
С моей точки зрения — вероятно опять же тут имело влияние видение из 21 века — государство просто не могло
Каждый переселенец, каждый призывник, каждый… В ищем любой человек, который так или иначе сталкивался с государственной машиной — естественно было не мало и тех, кто жил фактически в отрыве от общества и ни в каких документах соответственно вовсе не нуждался — в итоге получал паспорт.
Был согласован устраивающий все ведомства — тот еще цирк с конями происходил во время его выработки — вариант основного документа, единого для всех подданых императора, разработаны способы защиты документов от подделки со сложной полиграфией, всякими водяными знаками и прочими секретками, после чего уже присоединиться к полезному начинанию предложили и пруссакам.
В Берлине предложение наше вызвало живейший интерес. Пруссаки как обычно смотрели на вопрос с точки зрения милитаризма и во главу угла ставили учет потенциальных призывников. Впрочем, ради справедливости, у нас тоже находящиеся в ближайшем запасе резервисты уезжать из страны могли только по отдельному разрешению, так что тут ничего нового не было.
В итоге две страны договорились проводить совместную миграционную политику, эмитировать документы единого стандарта и в целом более ответственно подходить к учету населения. Теоретически. На практике система нормально заработала только в спустя долгие десять лет уже в середине 1840-х, причем в несколько расширенном составе участников и в сильно другой международно-политической обстановке…
Для меня же был важен в первую очередь пропагандистский момент. Я методично приучал всех вокруг к тому, что именно Российская империя устанавливает правила. Причем не военной силой а мягкой: мы первыми идем вперед, изобретам, разрабатываем стандарты, внедряем их на практике и предлагаем всем желающим присоединяться к нашему движению. Кто-то соглашается кто-то нет.
С другой стороны, имелся вполне наглядный пример того, что будет, если пытаться без большой на то надобности выдумать собственные «национальные» стандарты. Железнодорожная колея. В известной мне истории почти по всей западной Европе победила «стандартная» колея 1435 мм. Почему она — очевидно, именно такую ширину выбрали у себя на острове англичане, повлияв таким образом и на остальных. Все-таки играть против столь мощного промышленного гегемона, каким была Великобритания в моей истории — сложно. Практически невозможно. Хотя и тут были исключения, помнится в Испании даже в 21 веке колея отличалась от общеевропейской.
Тут же все было сильно сложнее. Во-первых, даже на островах пока еще к единому стандарту не пришли, там имелось как минимум три претендента на то, чтобы считаться основным эталоном.
Во Франции активно строились железные дороги с колеей 1470 мм, которую там выбрали в качестве национального стандарта. В Нидерландах — казалось бы, чего там той страны-то — тоже имелось две колеи: английская 1435 мм и наша 1500 мм. Учитывая политический момент и близость Амстердама к Лондону, в том, какая победит в итоге, сомнений в общем-то не было. Смешнее всего будет, если на самом острове в итоге выберут не 1435 мм а туже пятифутовую 1524 мм, которая там тоже вполне строилась. Забавная будет перестановка.