Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти...
Шрифт:
В этих показаниях вновь появляется Юровский как главный убийца, которому помогает Медведев, новое толкование слов Юровского, сказанных им Государю, и так далее.
Мы могли бы приводить еще много расхождений и разногласий между показаниями обвиняемых. Но вместо этого приведем показания свидетельские, а именно Е. И. Старковой, матери разводящего Ипатьевского дома И. А. Старкова. Вот что она показала: «Мой сын Иван Андреев Старков был красноармейцем, охранявшим, в числе других, в г. Екатеринбурге дом бывшего Государя Императора. Накануне взятия г. Екатеринбурга мой сын Иван пришел домой, где рассказал, что в ночь, когда исчезла семья Государя Императора (он сам и его приближенные), им комендантом дома, где был заключен б. Государь Император, приказано было на дежурство не приходить. Ночью поздно он видел в окно, как из Дома особого назначения,
А теперь вспомним, что Медведев рассказывал, как Старков после убийства его спрашивал: «Убили ли Николая II?» Кто же лжет из них, Медведев или мать Старкова?
Но вот еще одно показание — В. О. Дрягиной, которая вместе с Марией Стародумовой и двумя другими женщинами мыла пол 2/15 июля 1918 года в доме Ипатьева. Тогда им за мытье полов не дали денег, и 7/20 июля Дрягина и Стародумова пришли к дому Попова, где размещалась охрана ДОНа, чтобы получить свои деньги. «Караульного начальника Медведева тут не оказалось, — показывала Дрягина. — Стражи сказали, что он уехал домой в Сысерть и на днях будет. Когда мы вышли из казармы, как раз подъехал на паре лошадей Медведев. Я сказала: „Нам Вас-то и надо“. Медведев был порядочно выпивши и, войдя в казарму, сказал: „Товарищи, извините, я в веселом духе — был у родных“. После этого он скинул с себя сумку и хотел идти в дом Ипатьева, но ему сказали, что там никого нет. „Как нет?“ — спросил Медведев. „Так все уехали“, — ответили ему. После этого Медведев спросил про Юровского и получил ответ, что и Юровский уехал. Про Государя и его Семью Медведев не спрашивал, но из приведенного мною разговора я поняла, что Медведев спрашивал про Царя и его Семью. Так ли я поняла, как было на самом деле, — не знаю». [1178]
Показания Дрягиной в целом подтвердила Стародумова, правда, у нее есть одно дополнение, она уверяет, что встреча с Медведевым имела место не 20, а 19 июля: «В субботу, 19 июля, пошли мы к караульному начальнику Медведеву и, подойдя к дому Попова, где жил караул, застали там несколько красноармейцев, которые собирались уезжать и укладывали вещи. В это время на тройке крестьянских лошадей подъехал пьяный караульный начальник Медведев и спросил укладывающихся красноармейцев, что они делают, и узнав, что они торопятся как можно скорее выехать на фронт, спросил, указывая на Ипатьевский дом: „Пойдемте, я пойду к Юровскому“. Но красноармейцы ответили, что дом закупорен и там никого нет, тогда Медведев спросил: „А они?“ „Они, — сказали красноармейцы, — уехали все на Пермь“. Караул, который в этот день дежурил у Государя, был, судя по разговору, немцы или австрийцы, одеты были в форменную одежду, но чисто, красиво». [1179]
Кто были эти красноармейцы, говорившие по-немецки и одетые «чисто, красиво»? Откуда приехал Медведев, почему он не знал, что Ипатьевский дом уже пуст? Из показаний двух женщин выходит, что Медведев не знал про убийство, что его не было в доме Ипатьева ночью 17 июля. С другой стороны, есть множество свидетельств, да и сам Медведев указывает на то, что он там был. Более того, жена Медведева в своих показаниях утверждала, что она в начале июля, 19-го числа, пришла из Сысерти в Екатеринбург, так как ее вызвал муж. Значит, Медведева не было в Сысерти, и он был в Екатеринбурге. Но вот что интересно, пока она ждала мужа, он ходил к начальству, в доме Попова, она задала вопрос Ивану Старкову: «Почему постов-то мало занято? Где Государь у вас?»На что Старков ей ответил: «Увезли». Заметим, что этот ответ совпадает с ответом красноармейцев Медведеву: «уехали на Пермь». В тот же день Медведев дома рассказал жене, что Царская Семья вся убита.
Что стоит за этими явными разночтениями и разногласиями? Только одно: желание во что бы то ни стало скрыть правду. Мы уверены, что ни Медведев, ни Якимов, ни Старков, ни Стрекотин не убивали Царскую Семью, более того — они не знали даже истинной картины того, что произошло в доме Ипатьева. Но тем не менее в ту ночь некоторые из них стали свидетелями чего-то такого ужасного, что этот ужас от увиденного не позволял им об этом говорить, и они упорно повторяли кем-то сочиненную версию преступления, путаясь при этом в показаниях, забывая важные детали и противореча сами себе.
Свояк Якимова показал на следствии: «Часов в шесть вечера в тот же день Якимов пришел к нам проститься; вид его меня прямо поразил: лицо осунувшееся, зрачки расширены, нижняя губа во время разговора трясется; взглянув на шурина, ясно было, что Анатолий за минувшую ночь пережил и перечувствовал чтото ужасное, потрясающее».
Кстати, Соколов почувствовал, что в своих показаниях обвиняемые чего-то не договаривают. Следователь хотел сам лично передопросить Медведева, но тот внезапно умер в тюрьме при таинственных обстоятельствах. Та же самая участь постигла и Соковича, человека, чья роль в уничтожении трупов не была последней и которого почему-то по этим обстоятельствам не допросили ни Наметкин, ни Сергеев.
Примечательно, что почти все обвиняемые так или иначе очень быстро сошли в могилу. Медведев в пермской тюрьме, а Якимов расстрелян в 1929 году. В парижском сборнике «Двуглавый орел» по этому поводу появилось следующее сообщение: «Казнь одного из свидетелей цареубийства. В Екатеринбурге расстрелян обвиненный в выдаче служебной тайны бывший солдат Якимов. Якимов состоял ранее в составе большевистской стражи, которая стерегла в Екатеринбурге мученически там погибшую Царскую Семью». [1180]
Если показания обвиняемых содержат в себе множество противоречий, то воспоминания участников преступления просто из них состоят. Это понятно: первые давали показания по свежим следам, практически сразу после преступления, максимум через год. Вторые писали или рассказывали свои воспоминания через десять, двадцать, а то и пятьдесят лет. За это время что-то могло быть забытым, значение тех или фактов — исказиться. Этой «забывчивостью» целый ряд авторов и пытаются объяснить все вопиющие противоречия воспоминаний участников преступления. Однако при внимательном изучении этих воспоминаний становится очевидным, что встречающиеся в них противоречия настолько существенны, что объяснить их одной «забывчивостью» невозможно. Особенно это касается воспоминаний главных организаторов и исполнителей убийства, таких как Юровский, Белобородов, Войков. При чтении воспоминаний этих людей создается впечатление, что каждый из них писал свое собственное видение Екатеринбургского злодеяния. А уж воспоминания Ермакова, Кудрина, Никулина и Кабанова вообще представляются разновидностью фантастики.
Конечно, надо делать скидку на то обстоятельство, что многие из этих воспоминаний переданы нам в пересказе третьих лиц и установить точное их авторство можно только условно. Но так как целый ряд исследователей и Правительственная комиссия РФ пользовались этими воспоминаниями в качестве доказательств по установлению принадлежности найденных под Екатеринбургом останков Царской Семье, то и нам придется называть эти воспоминания воспоминаниями Юровского, Войкова и так далее.
Необходимо также упомянуть, что практически все воспоминания соучастников преступления, когда бы они ни создавались, были призваны закрепить большевистскую версию убийства, опровергнуть и опорочить следствие Н. А. Соколова. Этим же занимаются и сегодняшние последователи юровских и ермаковых: имя Соколова им также ненавистно, как и 90 лет назад. Создавая свою ложь об обстоятельствах убийства членов Царской Семьи и уничтожения их тел, фальсификаторы тем не менее широко опираются на данные белого следствия. Так поступают они сейчас, так поступали они и 85 лет назад. Когда Юровский или Быков писали свои произведения, они уже хорошо знали, что известно следствию, а что — нет. Это обстоятельство позволяло им делать свою ложь более правдоподобной и убедительной. Тем не менее даже эта ложь обнаруживает отражение реальных событий, на основании которых можно постараться хотя бы приблизительно восстановить истинную картину Екатеринбургского злодеяния.
Свидетельства Я. М. Юровского. На сегодняшний день известно два вида свидетельств Юровского об обстоятельствах убийства Царской Семьи. Первое свидетельство — это так называемая «Записка Юровского», а второе — его воспоминания. Принадлежность как первого, так и второго свидетельств авторству Юровского подвергается сегодня сомнению большим количеством исследователей, причем как верящих в подлинность «Екатеринбургских останков», так и не верящих. Некоторые исследователи утверждают, что Юровский был ознакомлен с содержанием этих вариантов «Записок», другие (например, доктор Буранов) утверждают, что главные из них были сфальсифицированы в 60-х годах сыном Юровского. [1181]