Никому не отдам
Шрифт:
– Может, когда-нибудь коллективные чтения устроим? А ещё лучше спектакль поставим...
– Ага. Самаэль у нас Обероном будет, - съехидничал Тай, - а ты Титанией... Нет уж, благодарим покорно. У нас своих страстей хоть лопатой греби.
– Ну не хотите, как хотите, не смею настаивать. Тогда, давайте-ка, присядем, и Дэймонд расскажет мне, как прошёл его визит к людям. Надеюсь, тебе не составило особого труда убить девчонку, - он прошёл к столу и опустился на стул с высокой спинкой, приглашающе махнув рукой.
Заметив, что они и не думают следовать его примеру, а все так же стоят рядышком посреди кабинета, он заинтересованно вздернул бровь.
– А что происходит? Я что-то не понял.
– Я не смог убить девочку, - тихо произнёс Дэймонд, глядя в синие глаза Падшего.
– Чего-чего?
– Я не смог её убить, - повторил он, по-прежнему не отводя глаз от разом растерявшего все своё добродушие Изуэля.
Сейчас он был тем, кем являлся в действительности, и даже прекрасное лицо ангела не могло скрыть его сущности, которая в данный момент пребывала в бешенстве.
– Почему?
– прорычал демон.
– Как ты посмел ослушаться Самаэля?! Или это такая форма благодарности за все то, что он для вас сделал?
– Изуэль...
– попытался вмешаться Тайгер, - но тот взглядом отобрал у него возможность говорить.
– В неё влюблен мой брат. Я не могу убить девушку, не навредив ему, - честно ответил Дэймонд, покосившись на онемевшего Тайгера.
– Он наверняка полезет защищать любимую и... я никогда не подниму руку на Саймона.
Изуэль перевел пылающий гневом взгляд на своего бывшего подопечного.
Тот отрицательно замотал головой, для убедительности ещё и рукой махнул, мол, даже не спрашивай.
– Опять любовь, значит?
– Изуэль кивком снял заклятие с Тая.
– Видимо, долго злиться на него он был просто неспособен.
– Вы что издеваетесь?
– Нет!
– обретший дар речи Тайгер, бросился Дэймонду на помощь.
– Мы просто хотели попросить тебя. Ты ведь можешь влиять на Самаэля. Поговори с ним, пусть он разрешит забрать девочку в наш мир. Пожалуйста! В конце концов, ведь она не просила рожать её. Разве она виновата, что Патрик, что б его, оказался таким засранцем? Сам подумай...
– Знаете, ребятки, мне кажется, что вы просто уже в корень оборзели! Вам палец дай, вы готовы руку оттяпать!
– Изуэль, мы ведь знаем, какой ты на самом деле. И знаем, что тебе не понаслышке знакомо такое чувство, как любовь. Хоть вы и ссоритесь постоянно, но нужно быть слепым, чтобы не увидеть, как ты его любишь. А уж Самаэль...
– И что вы от меня хотите? Чтобы я озвучил Самаэлю ваше очередное желание? Да он мне за это голову открутит. А вас в пыль превратит.
– Нет.
– Что значит "нет"?
– Не открутит и не превратит. Изуэль, прошу! Нет, умоляю тебя, хотя бы попытайся. Ну, хочешь, на колени упаду?
– Твою же мать, Тайгер! Ну почему я вечно иду у тебя на поводу, - сокрушенно вздохнул Изуэль, и Дэймонд с замиранием сердца понял - он согласен им помочь! Неизвестно, как и по какой причине, но он вдруг, на секунду задержав взгляд на них обоих и слегка улыбнувшись каким-то одному ему ведомым мыслям, сказал:
– Я попробую. Ничего не обещаю, но попробую. Если ничего не получится, не удивляйтесь особенно, если вдруг завтра утром окажетесь в Самаэлевом оазисе в качестве бесплотных духов.
Он исчез внезапно, даже не попрощавшись.
– Ушёл...
– Дэймонд все никак не мог до конца поверить в то, что им удалось уговорить Падшего стать их союзником.
– Угу. Видно здорово мы его достали, раз он даже "до свидания" не сказал.
– Да уж... Как ты думаешь, у него получится?
– Ну, если мы поутру проснемся каждый у себя дома - значит получилось. Если нет...
– Мерлин ему в помощь!
– Неа! Мерлин тут не при чем. Пусть уж лучше его Лилит вдохновит на постельные подвиги. И - да! Кто-то там наверху очень сильно желал поблагодарить меня за участие в очередной безумной затее.
– Желал... сильно.
– Так в чем же дело? Иди уже сюда, проблема ты моя ходячая...
Глава 6
Изуэль не любил выражать свои чувства словами, предпочитая доказывать их поступками или просто эмоциями, в отличие от Самаэля, у которого при одном взгляде на любовника, просто словесный понос начинался и тот прекрасно знал об этой особенности его характера Поэтому, когда после сокрушительного оргазма, Самаэль упав на него и спрятав пылающее лицо где-то в районе ключицы, услышал исходящие из его уст ' люблю тебя, мой падший ангел' то недоверчиво вскинув голову, заглянул во все еще подернутые дымкой послеоргазменной истомы глаза.
– Эль, мальчик мой, с тобой все в порядке?
– Все прекрасно, а что?
– Ты только что сказал мне, что любишь. Не то, чтобы я сомневался в этом, но всё же...
– А тебе было неприятно это услышать?
– Почему?
– Самаэль ласково провёл ладонью по его щеке.
– Просто в последний раз ты признавался мне в любви много тысяч лет назад. И я до сих пор помню этот день.
– Серьезно?
– Трудно, знаешь ли, забыть, когда тебе сначала признаются в любви, а потом просят сгонять в созвездие псов и принести оттуда двухголовых щенков, потому что любимому пришла в голову блажь, завести себе собачку. Я конечно и дальше бы сбегал, лишь бы ещё раз услышать это, но... Ты помнишь, как нам обоим тогда от Отца влетело? А потом, когда мы вниз загремели вместе с песиками твоими...
– Зато смотри, какая у нас охрана!
– Ну, конечно! Куда ж без них? Церберы - наше все! Сами-то мы детки беспомощные, ага. Короче, колись, давай, что тебе на этот раз от меня нужно? Обещаю ради такого случая выполнить любое твое желание! Вдруг ещё раз в любви признаешься в порыве благодарности?
– Прямо любое-прелюбое?
– Кроме совсем абсурдных. А так, да, любое.
– Не убивай полукровку. Просто пересели её к магам. Ангелы не будут против, если ты просто уберешь её из мира людей.