Шрифт:
ПРЕДИСЛОВИЕ
У каждого своя война. Свой враг. Свой бой.
Мы рождены, чтобы драться. Чтобы преодолеть обстоятельства нашей жизни. Чтобы сдержать удар насколько сильным он не был бы. Каждый из нас воин, но не каждый решается быть им. Каждый из нас может взлететь, но многие предпочитают падать. Ты не упал, пока не сдался. Сдаваться нельзя. Никогда. И не всегда это означает идти против течения. Иногда нужно позволить ему нести нас. Принимая каждый удар о камни в этом диком течении собственной судьбы. Так увеличивается истинная прочность нашей
Мир всегда делился на черное и белое. Но мы решили окрасить его серыми оттенками. Мы оправдываем зло во благо и критикуем добро, совершенное из корыстных побуждений. Мы меняем собственные взгляды с некоторой периодичностью, но продолжаем быть уверены, что именно наши верны. Других взглядов быть не должно. И даже не думаем о том, что мы когда-то сами считали иначе. И в каждом видим лицемерие.
Мы окружили себя врагами. Мы не доверяем этому миру. Но главный враг находится у нас под носом. Это мы сами.
Мы прошли через огонь и воду. Были там, где другие бы сдались. И сохранили в себе, словно сокровища, чувства злобы, зависти и обиды. Но порой, стыдно признаться даже себе, что мы спрятали этот клад под своим сердцем.
Мы видели много невероятных вещей. Чудеса поджидают нас на каждом шагу. Но мы решили быть атеистами.
Нас никто никогда не понимал. Никто не разделил нашу боль. Мы приходим в этот мир одни и уходим в компании самих себя.
Мы можем это не признавать, но в каждом мы ищем понимания. Мы хотим разделить нашу боль. Наши разочарования. Наши поражения. Мы ищем пристанище для наших усталых душ.
Каждый человек является зеркалом, отражающим наши собственные недостатки. Для этого ему не обязательно обладать ими. Достаточно понаблюдать за собой.
Ты сам представлен себе, и никто не должен тебя понимать. У каждого свой личный ад, который ты не познаешь никогда.
ОБЫЧНЫЙ РЕБЕНОК
Я отлично помню кем я был. Я всегда немного отличался от других детей. Каждый проявляет в детстве какие-либо склонности. Тягу к определенным игрушкам, к общению с определенными детьми, к определенным манипуляциям, ко всему определенному. И эта тяга должна чем-то объясняться, ведь ее никто при жизни в нас не закладывает. Объяснение должно быть гораздо интереснее.
Тягу к чему-либо я с детства не чувствовал. Я наблюдал за всеми, смешиваясь в толпе. Не говорил ничего лишнего, не выделялся неординарными способностями. Вел себя как обычный ребенок, просто слегка неразговорчивый.
Под влиянием воспитания родителей и взаимодействия с окружающими, у меня должен был сформироваться определенный тип поведения (как у всех и происходит). Но вместо того, чтобы просто формироваться по шаблону, я наблюдал за всеми. Я наблюдал за их поведением. Если речь о детях, то даже за тем: как они играют, о чем разговаривают, кто как хулиганит и какие у этого последствия. Я не анализировал все это и наблюдал не потому, что мне было это интересно. Просто у меня внутри отсутствовала составляющая, которая была у них. Которая толкает к
Это наблюдение всего окружающего социума и сформировало меня таким. Я наблюдал в сверстниках множество граней глупости, граней дозволенности, граней их собственной ведомости, граней их серости. В какой-то момент я даже поверил в то, что этот мир серый, что существует лишь множество его оттенков. Слишком замылился взгляд на людей и мир в целом, но это в прошлом. Из всех граней, которые я наблюдал в других, я выбрал свои. Под собственный вкус.
ПОЗНАКОМИМСЯ?
Я сильный. Эти слова врезались мне в голову еще с детства. Я лежал перед сном и про себя повторял их раз за разом в надежде либо стать таким, либо обмануть себя. И так каждый раз я засыпал. С мечтой в двух словах.
Причиной стала первая влюбленность. В какой-то момент я понял, что не сыскать мне взаимности и, чтобы избежать или облегчить душевные переживания, начал повторять эти слова. Мне было двенадцать лет. И тяга к этим словам возникла во мне на интуитивном уровне.
Я не помню, сколько времени я их себе твердил, но довольно долго. Во мне было осознание, что это не правда. Но именно повторение этой мантры заглушало действительность и ее отражение во мне. Возникало стремление к смыслу произносимых слов.
В какой-то момент я перестал себе твердить эти два слова. Во мне появилась некая убежденность в их верности. Я начал считать, что действительно на многое способен. Речь, конечно же, не о физической силе, которой я не был обделен, в первую очередь – о силе духа, воли.
Когда мне было шестнадцать лет, Отец привел меня в тренажерный зал, в котором было раздолье для испытаний этой самой силы. На каждом повторении я не хотел сдаваться, чтоб доказать себе, что я сильный. Это же были не просто слова!
И такая основа для тренировок приносила свои плоды. Я достиг неплохих результатов в погоне за самыми сложными повторениями, когда действительно можно было испытать себя. Я уходил победителем, что нельзя было сказать о личной жизни.
Истории аналогичные опыту первой любви возникали в моей жизни с регулярной периодичностью. Я был отвергнут. Всегда. Раз за разом. Что бы я не делал и как бы не изощрялся. Но я не был в упадке, в моей жизни было место, в котором я мог быть победителем. Искусственно созданный баланс из побед и поражений. Путь одинокого воина, странствующего по миру в поисках силы.
Пока я только начинал идти по этому пути, у сверстников были же другие интересы. Некоторым не составило труда найти себе пару и проводить время друг с другом, познавая свои тела. Некоторые познакомились с алкоголем и никотином. А некоторых хлебом не корми – дай подебоширить, не допуская мыслей о последствиях. И под покрывалом перечисленного, они находили общие интересы и двигались в разных направлениях. Как итог – друзей среди них я не нашел. Я пытался идти на контакт. Не получилось. Поэтому слова про «одинокого воина» – это не только про любовь. Я был один.