Нил и египетская цивилизация
Шрифт:
Судя по погребальному инвентарю, вожди были охотниками, воинами и большими любителями лошадей. На стеле с рассказом о завоевании Египта Пианхи выражает свое недовольство тем, что «великие лошади фараона», содержавшиеся в стойлах Дельты, находились в чрезвычайно плохом состоянии. По контуру стелы нанесены изображения боевых лошадей, приведенных к Пианхи в качестве дани (изображения лошадей есть и на рельефах в храме Напаты). В царском некрополе рядом со своими хозяевами были погребены четыре коня Пианхи, восемь коней Шабаки и восемь – Шабатаки. В ходе раскопок были найдены конские налобные повязки и сбруя из позолоченного серебра и бронзы.
Души военных лошадей сопровождали души своих хозяев в загробный мир. Колесниц обнаружить не удалось: эфиопские цари, в отличие от фараонов, ездили верхом.
В течение первых пяти поколений ливийские вожди страны Куш оставались вассалами своих родственников из Бубастиса (в Нури было обнаружено имя сына Шешонка II (или III) – Пасхеденбаста, занимавшего там лишь должность главнокомандующего). Кашта первым воспользовался царскими картушами. Своей короной он,
Приняв царскую титулатуру, Кашта вознамерился восстановить единое царство в Долине. Эфиопы заняли Фивы в конце XXIII династии. Они с почтением относились к власти женщины, известной как божественная жрица Амона – Сешепенупет, дочери Осоркона III, но Пианхи вынудил ее назвать своей наследницей дочь Кашты, Аменардис. Из Фив эфиопы двинулись на север.
Прекрасно сохранившаяся стела Пианхи в сорокадвухстрочной надписи красочно и поучительно рассказывает о кампании, приведшей царя в Средиземноморье. Ливийские царьки слезно молили его разобраться с Тефнехтом, царем Саиса, завоевавшим Центральную и Восточную Дельту, нижнюю долину до Гермополя и принуждавшего царя Бубастиса и других правителей служить ему. Царь Пианхи, к тому времени уже почти полновластный хозяин Верхнего Египта до Гераклеополя, бросил в бой свою армию и флот и, восстанавливая царство Амона, завоевал долину, город за городом. Будучи весьма набожным человеком, Пианхи в каждом храме лично проводил службы в честь Амона. Благодаря этому в нашем распоряжении оказались ценные описания городов, храмов и религиозного культа – таких, какими они были в 722 году до н. э. Наконец, три царя (включая Осоркона III из Бубастиса) и пять князей, не говоря уже о Тефнехте, царе Саиса, подчинились власти Пианхи. Но мир был непродолжителен. В 720 году до н. э. Осоркон III снова захватил Фивы, а сын Тефнехта, Бокхорис, царь Саиса, обрел такое могущество, что Манефон приписывает ему основание XXIV династии (718 до н. э.). В правление царя Шабаки эфиопы вновь спустились в долину. Бокхорис был побежден и, согласно греческому преданию, заживо погребен как враг Амона, эфиопские же цари основали XXV династию Египта.
К несчастью, они пришли в Дельту как раз в тот момент, когда цари Ассирии предпринимали все усилия для завоевания Палестины и Сирии. В результате эфиопские правители оказались вовлечены в сложную игру с военными союзами и соперничеством. Тахарка не смог помешать вторжению Асархаддона в Египет. В июле 671 года до н. э. пал Мемфис и ассирийцы восстановили правление местных кланов под надзором наместников. Вскоре Тахарка нанес ответный удар. Асархаддон поднялся по Нилу, в 668 году до н. э. взял Фивы, а в 661 году до н. э. сдал город. В течение нескольких лет Египет был ассирийской провинцией.
Последний эфиопский царь и владыка Египта Танутамон был отброшен за Второй порог, и история царства Куш слилась с историей Египта [295] .
Освободителями Египта стали цари Саиса. Примечательно, что в последние столетия своего существования Дельта восстановила баланс сил, который мы отмечали в дотинитский период. Тинитские и бубастийские правители сначала воскресили древнее господство Восточной Дельты, после чего пришла очередь Западной Дельты. Саис, на тысячи лет лишенный своего высокого положения, снова стал столицей.
295
Первое время после потери Египта, при царях Аспалуте, Горсиатефе, Настесене, известных по прекрасным стелам из Гебел-Баркала, а также при пяти или шести других монархах царство Куш попрежнему процветало, сохраняя теократический характер правления и продолжая находиться в русле египетской культурной традиции. Несколько столетий спустя столица была перенесена в Мероэ, близ Атбары. Мероитское царство просуществовало до конца Римской эпохи, но быстро африканизировалось благодаря смешению египтян и негроидных племен. Начался упадок цивилизации.
Псамметих I, преемник соперников эфиопских царей [296] , сначала был вассалом ассирийцев, но воспользовался их войнами с Вавилоном и Эламом, чтобы постепенно изгнать их из Черной Земли. Геродот – кладезь информации о последнем периоде саисской реставрации – говорит, что Псамметих был одним из двенадцати царей, что в тот период поделили между собой Египет. Оракул назвал его будущим владыкой страны. Изгнанный своими одиннадцатью соперниками, Псамметих обрел поддержку со стороны ионийских и карийских наемников, которых Гиг, царь Лидии, направил в Египет для борьбы с ассирийцами, общим врагом Лидии и Египта.
296
Его
Примечательно, что Саисская династия боролась с эфиопами и ливийцами руками греческих наемников. На смену солдатам пришли торговцы. Саисские цари открыли им доступ в Дельту. До того времени греки жили в обособленных кварталах, вроде тех концессий, что принадлежали европейцам в Китае до прошлого века. Но после 660 года до н. э. греки получили право свободного перемещения. Нехо II создал флот для средиземноморской торговли и передал его финикийским морякам, чтобы те могли совершить плавание вокруг Африки. Судя по всему, финикийцам все же удалось обогнуть Африку, хотя никто не верил в благоприятный исход экспедиции, однако никаких практических последствий это не дало [297] . При последних царях, Априи и Яхмосе, взаимоотношения с греками развивались. Ионийцы и карийцы получили право селиться даже в Мемфисе, где их число достигло 200 тысяч. Другие обосновались вдоль Канопского рукава, основав порт Навкратис. Впервые грекам было позволено основать город, поклоняться своим богам, выбирать магистраты. Вскоре греки расселились по всему Египту. Милетская колония в Абидосе и самосская колония в Великом оазисе демонстрируют степень греческого проникновения в Древний Египет. После ливийцев и эфиопов в этот тигель, в котором уже перемешались разные народы, добавился новый элемент – греки из Средиземноморья.
297
Геродот утверждает, что Нехо предпринял первую попытку связать каналом Нил и Красное море. Закончить работу ему не удалось, за него это сделал Дарий I. Канал начинался к северу от Бубастиса, миновал Пифом и через Горькие озера достигал Суэцкого залива (см. карту Нижнего Египта). Длина канала равнялась четырем дням плавания, а ширина была достаточной для прохождения двух трирем. Нехо остановился на середине работ, ибо оракул предостерег царя, что тот «трудится для варвара». Страбон описывает линию канала, проходящую через Горькие озера, и его впадение в море близ города Арсиноя. Предания, на которые опирается Страбон, приписывали первую попытку прорыть канал Сесострису (Сенусерту I, XII династия) или Нехо. По словам Страбона, Дарий I не закончил канал, поскольку ему сказали, что Красное море, уровень которого был выше уровня страны, поглотит Египет (этот аргумент выдвигался и во время обсуждения проекта строительства Суэцкого канала). Птолемеи, говорит Страбон, решили пойти на риск и завершили строительство, возведя шлюз у впадения канала в море.
Линия канала видна и сейчас. Она отмечена пятью памятниками, или стелами, с надписями, выполненными иероглифами и персидской клинописью. Лучше всего сохранилась стела Шалуф, персидский текст которой гласит: «Я – Дарий, я – перс и правлю Египтом. Я повелел прорыть этот канал от Нила [реки, протекающей в Египте] до моря… Затем этот канал [был прорыт] здесь… По моему велению возник этот канал, и сказал я: «Идите от… этого канала до берега моря».
Следовательно, Дарий довел дело до конца. Геродот и Страбон видели функционирующий канал. Масперо считает, что он был открыт при Рамсесе II, другие, опираясь на слова Страбона о Сесострисе, датируют открытие канала правлением Сенусерта I (XII династия).
В течение последних восьми лет Саисского периода установившийся в стране мир принес ей экономическое процветание и возрождение искусства.
На протяжении трех предыдущих столетий центральная власть была раздроблена, но местная администрация продолжала править как прежде, восстанавливая мир и порядок в периоды затишья в междоусобных войнах. Привилегированные классы – жрецы Фив и Куша, солдаты из нижней долины – существенно расширили свои преимущества. Свободные крестьяне и ремесленники также получили выгоду от ослабления царской власти. Низшие классы получили или же присвоили себе право передавать – не только в рамках «семьи», среди родственников, но и третьим лицам – свои ремесла или поля, которые они обрабатывали для царя, верховного владельца, или жрецов и солдат, привилегированных арендаторов. В Бубастийский период начинают заключаться сделки по продаже, аренде и закладу, брачные контракты и завещания – бытовые процедуры, свидетельствующие об относительном освобождении имущества и людей. Частные лица передают участки своей земли местным храмам без вмешательства царя. Недвижимая собственность и движимое имущество могут передаваться другому владельцу при условии, что сделка будет утверждена писцами храмов или царских учреждений, пошлина – уплачена, а сведения о каждой переуступке недвижимости и смене владельца – занесены в государственный реестр. Появилась необходимость приспособить иероглифическое письмо к практическим целям. Иератическое письмо было видоизменено, и на свет появилась демотика, которую греки называли «народным письмом».
Диодор приписывает Бокхорису кодификацию законов, касающихся этих договоров (` ). Кроме того, освобождение земельной собственности позволяло свободным людям, имевшим долги, передавать землю и доход с нее в заклад своим кредиторам в качестве залога. Бокхорис, как говорят, отменил долговой арест и долговое рабство, издал распоряжения, касавшиеся ростовщичества, а также указ, согласно которому, в случае отсутствия письменного договора о займе, заемщику достаточно было поклясться, что за ним не числится долг, после чего он освобождался от всех обязательств. Все эти законодательные акты настолько облегчили положение народа, что Диодор не только сравнивает их со знаменитыми реформами Солона, но и утверждает, что Солон, издавая законы, следовал примеру Египта.