Нимфа с большими понтами
Шрифт:
Ничего не скажешь, ласково, сочувственно и удивительно по-родственному.
— Кстати, вы помните, что сегодня к нам должны пожаловать господа милицейские? — обратился к подругам Глеб, который уже усадил жену за стол рядом с собой. — Пора бы им уже приехать.
Кира кивнула.
— Ну да, они продолжат в лесу поиски вашей пропавшей родственницы, — сказала она.
Оксана снова покраснела, и ноздри ее раздулись от гнева.
— Какая она нам родственница! — прошипела она. — Дрянь подзаборная, которая окрутила дядю и веревки из него
— Ты ее не любишь? — спросила у Оксаны Леся.
— Такая же молодая дрянь увела моего отца из семьи! — ответила Оксана. — И разумеется, папа не выдержал того ритма, который она ему задавала. И очень быстро сдал и умер. Да я уверена, что и дядя Олег погиб из-за нее!
— Что ты говоришь?! — воскликнул Глеб.
— Да! Да! Дядя погиб из-за нее, из-за этой своей Маши!
— А как он погиб? — заинтересовалась Кира.
В самом деле, как это они могли упустить такое важное обстоятельство? Ведь со смерти Олега Сафроновича на его семью и стали валиться несчастья. Сначала погиб он, потом помещалась жена, а затем похитили и крошечного сына.
— Он разбился, — ответил за жену Глеб. — Разбился, упав с крыши.
— С крыши этого дома? — содрогнувшись, спросила Кира.
Глеб молча кивнул.
— Ну и домик! — пробормотала Кира чуть слышно. — Просто проклятый какой-то домина.
— А загнала его на эту крышу сама Машенька! — ядовито произнесла тем временем Оксана. — Поэтому я и говорю, что это она его убила. Будто не знала, что дядя был подвержен частым головокружениям. Ему нельзя было так рисковать!
— А зачем он полез на крышу?
— Этой идиотке…
— Оксана! — предостерегающе произнес Глеб.
— Да, дорогой, — сразу же умерила свой гнев Оксана. — В общем, этой женщине показалось, что антенна на крыше покосилась и телевизор плохо показывает. А она хотела посмотреть какую-то передачу про то, как надо воспитывать детей. Уверена, что она закатила дяде настоящую истерику!
— Такое в самом деле могло быть, — согласился с женой Глеб. — Я имею в виду истерику. Хотя я видел Машу всего несколько раз в жизни. На каких-то семейных торжествах. Но каждый раз Маша умудрялась отравить всем веселье своими сценами.
— Конечно, она устроила дяде Олегу скандал! — возмущенно подтвердила Оксана. — Иначе бы он ни за что не полез на крышу! В его-то возрасте!
— А сколько же ему было?
— Дядя скончался в возрасте почти пятидесяти лет, — отозвалась Оксана. — Не дожил всего одного месяца до своего юбилея.
— А Маша? Она была его моложе?
— Конечно, и намного, — буркнула Оксана. — Почти на тридцать лет. Но это все равно не давало ей повода так гадко вести себя с дядей! Загнать пожилого человека на крышу! Из-за какой-то антенны!
— И как же так получилось? — удивилась Леся. — Чтобы поправить антенну, разве нельзя было позвать кого-нибудь со стороны?
Глеб с Оксаной переглянулись.
— Олег Сафронович не любил в своем доме посторонних, — не слишком охотно признался Глеб. — Поэтому я вполне могу допустить, что он решил поправить антенну сам.
— Но Маша могла бы его и остановить! — воскликнула Оксана. — Так что это она виновата в смерти дяди! И неудивительно, что она свихнулась потом!
— Оксана!
— Шутка ли, жить с сознанием того, что сама погнала мужа на смерть! — не вняла его словам Оксана.
Глеб поднялся и, кинув на внезапно присмиревшую жену сердитый взгляд, ушел из столовой.
— Вот так всегда! — произнесла Оксана, едва за Глебом захлопнулась дверь. — Стоит мне сказать правду о ком-то, как он злится! А что я такого сказала? Как было, так и сказала!
— Вы тоже присутствовали при этом? — спросила Леся.
— Что? — удивилась Оксана. — Мы с Глебом? Разумеется, нет! Мы приезжали к дяде только накануне, днем. Поздно вечером уехали. А на следующий день все это и случилось. Нас тут к этому времени и близко не было.
— Откуда же ты все так хорошо знаешь?
— Со слов Маши, — пожала плечами Оксана. — Некоторое время после смерти дяди она была вроде бы еще в норме. День или два. Во всяком случае, могла изъясняться внятно. Это уж после его похорон она стала словно зомби. Жуть!
И Оксану передернуло.
— Знаете, — призналась она подругам, — если честно, то я даже рада, что она исчезла. Никогда ее не любила. Выскочка и зазнайка! И что только дядя нашел в ней? Ничего, кроме смазливого личика и гладкой кожи, в ней не было! Ничего! А он еще и пел дифирамбы ее кротости и тем чувствам, которые она к нему питала. Ха-ха! Она к кошельку его чувства питала, а не к нему, глупому!
Но уже в три часа дня Оксана полностью пересмотрела свое отношение к пропавшей Маше. Случилось это сразу же после того, как прибывшие менты, обыскав окрестности, вернулись в усадьбу с известием о своей поистине страшной находке.
— Как это? — помертвела Виолетта Викторовна, когда те вошли в дом с просьбой опознать найденное ими у забора тело мертвой женщины. — Нет, не верю! Это не может быть наша Маша! Это та брюнетка, которую видел мой сын из окна!
Но, увы, это была именно Маша. Кира с Лесей имели печальную возможность убедиться в том, что погибшая была в самом деле на редкость красива. Черты ее лица смерть не обезобразила. И не было похоже, чтобы Маша боялась своего убийцы. Выражение ее лица было каким-то изумленным, но отнюдь не испуганным.
— Как это случилось? — сдавленным голосом произнес Тимофей.
— Да! — поддержала сына Виолетта Викторовна. — Что с ней сделали?
— Ее задушили, — просто ответил один из оперов.
— Вы уверены? — хрипло спросил Глеб.
Опер кинул на него внимательный и какой-то хмурый взгляд. Но все же пояснил:
— Видите, у нее полоса на шее? Никаких сомнений, это убийство. А задушили ее вот этим.
И он показал прозрачный полиэтиленовый мешочек, в котором уже лежал порядком испачканный, но все же узнаваемый шелковый шарф с голубыми и розовыми цветами.