Нимфа с большими понтами
Шрифт:
— Кто?! Глеб?! — изумилась Виолетта Викторовна. — Глеб — опасный преступник? Чушь!
Кушаков многозначительно молчал.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь! — продолжала протестовать Виолетта Викторовна. — Вы арестовали не того человека!
— Того, того! — заверил ее Коля.
— Не может быть! — продолжала негодовать Виолетта Викторовна. — Я знаю Глеба много лет. Он порядочный молодой человек. Он женат на моей внучке!
Кажется, в глазах Виолетты Викторовны это заявление должно было целиком и полностью обелить Глеба и снять с него все
— Тимофей! — воскликнула она, взывая к сыну, который тоже уже просочился в комнату и замер у дверей. — Тимофей, ты видишь, что происходит! Сделай что-нибудь! Позови Виктора! Где он? Почему его нет с нами, когда он нужен?
— Ваш частный наемник пытался бежать, — заявил ей Кушаков. — Должно быть, нервы не выдержали.
— Бежать? — пробормотала Виолетта Викторовна, явно растерявшись. — Куда бежать?
В это время в комнату ввели Виктора. Он также был в наручниках.
— Виктор! — бросилась к нему Виолетта Викторовна. — С тобой-то что случилось?
— Отстаньте вы от меня! — зло огрызнулся Виктор. — Все из-за вашей алчности, если хотите знать! Чем вам эта девочка мешала? Жила бы себе в этом доме и жила. Нет, вам все одной хапнуть хотелось!
— Витя! — ахнул Тимофей. — Как ты разговариваешь с мамой?
— Никакой он не Виктор, — резко заявил Коля. — И ваша мать не имеет к этому молодому человеку никакого отношения.
— Во всяком случае, родственных отношений между ними точно нет и быть не может!
— Что? — воскликнул Тимофей, изумленно таращась на Кушакова. — Как это? Что вы такое говорите? Виктор — наш родственник. Мама сама ввела его в дом. Она не могла ошибаться.
— Она ошибалась, — заверил его следователь. — А еще точней сказать, сознательно вас всех обманывала.
— Виктор вам никакая не родня, — добавил Коля. — И зовут его на самом деле не Виктор, а Петр. И он бывший наш коллега, выгнанный из органов за темные делишки, но не утративший определенных амбиций. Думаю, они с Виолеттой Викторовной в определенном смысле слова нашли друг друга. Как говорится, свой свояка видит издалека.
— Ничего не пойму, — пробормотал Тимофей. — Так Виктор нам не родня? И мама об этом знала? Но зачем же тогда?.. Зачем она ввела его в нашу семью?
— Да затем, чтобы он мог свободно бывать в этом доме, — ответил ему Кушаков. — Затем, что Виктор должен был выполнить весьма тонкое и оттого еще более гнусное задание Виолетты Викторовны.
— Но где они могли познакомиться? — недоумевал Тимофей. — Никогда прежде я Виктора не встречал среди маминых знакомых. Она сказала, что он наша дальняя родня, что он приехал из другого города…
— На самом деле с Виктором ее свели одни знакомые, для которых Виктор сумел обтяпать одно не слишком хорошо пахнущее дельце, — сказал Кушаков. — Те люди были от его работы в полном восторге. И Виолетта Викторовна решилась и сделала Виктору свое предложение.
— Какое?
— Он
— Машу?
— Машу, — кивнул Кушаков. — Впрочем, надо сказать, что добивалась Виолетта Викторовна не столько изгнания невестки, сколько того, чтобы Олег Сафронович вычеркнул неверную жену из своего завещания. Вот что интересовало свекровь на самом деле.
— И почему же Виктору это не удалось? — удивилась Кира. — Вот уж, право слово, пустяк! Маша и не скрывалась особо!
— Если вы о том парнишке Владиславе, который был на похоронах, то я ваше удивление вполне разделяю, — сказал Кушаков. — Не надо было особо и стараться, чтобы доказать факт связи Маши с этим молодым человеком.
— Говорила я тебе! — злобно уставилась на своего наемника Виолетта Викторовна. — Был за ней грешок! Был! А ты все — надо действовать осмотрительно! Вот и дотянули!
Виктор ничего не ответил. Но весь его вид выражал такую скорбь, что и без слов было понятно, чего уж теперь воду в ступе толочь. Все поздно.
— А возникни такая замечательная идея в голове Виолетты Викторовны чуть раньше, приведи она Виктора в этот дом опять же чуть пораньше, и тому без труда удалось бы установить, что факт измены Маши своему мужу, что называется, налицо, — говорил тем временем Кушаков. — И для этого не потребовалось бы никакой особой инсценировки. Вас ведь для этого нанимали?
Последний вопрос относился к Виктору.
— Да, — хмуро кивнул тот головой. — Все верно. Эта дама явилась ко мне и объяснила, что сын ее женился на безродной девчонке, которая запудрила ему мозги. А теперь еще и родила ребенка, которого ее сын обожает и собирается сделать жену и ребенка своими единственными наследниками.
— В обход интересов остальной родни, — добавил Кушаков.
— Ну да, — подтвердил Виктор.
— Продолжайте!
— Старуха с этим смириться не могла и решила выжить невестку из дома, — продолжал Виктор. — Но я ее не убивал! Не убивал!
— Верим, — кивнул в ответ Кушаков. — Ее убил другой человек. А что же должны были сделать вы?
— Какая теперь разница? Когда наступил подходящий для моего выступления момент, оказалось, что сын моей клиентки уже сыграл в ящик, — сказал Виктор.
— А вас уже представили в качестве родственника?
— Ну да! — согласился Виктор. — И теперь я не мог исчезнуть, не вызвав подозрений.
— И по просьбе Виолетты Викторовны вы остались в этом доме? Зачем?
— Ну, — замялся Виктор. — У нее были еще кое-какие планы насчет того, как ей все же выжить Машу и младенца. Или, во всяком случае, существенно потеснить их в завещании Олега Сафроновича.
Впервые с начала разговора Глеб проявил признаки интереса. Или это действие лекарства начинало слабеть. Во всяком случае, он поднял голову и уставился на Виолетту Викторовну.