Нина и лорд
Шрифт:
— Нина, Нин, ну, не надо прекрати, уймись. Успокойся — кричит мне Гадя Я слышу ее как сквозь вату и мечусь по комнате.
— Гадя ну, не могу больше, не могу, ты не понимаешь, они плюнули мне в суп, это перебор, это точка. Апес.
— Нин, ну потерпи, сдержись — просила Гадя. — Нин, уже скоро конец семестра, а там поедем ко мне отдохнешь все забудется они того не стоят. Нин, ну, сколько держались, это всего лишь суп, дурацкий суп.
Суп! Ага, как же, а сколько всего до этого было Дело то не в этой съедобной жиже. Достали меня. Довели до ручки. Сама от себя не ожидала, но вот прямо сейчас готова взорвать к чертям собачим эту проклятую
— Нин, ну, не плачь — кричит мне нют, и откуда он только взялся. — Нин, я им устрою.
— Не могу, прокляну, развею к евонной матери я эту академию.
Я сидела на стуле, зажав голову между коленей, и пыталась сдержаться. Все будет хорошо. Надо просто скукожиться и не полыхнуть. О боже, как же трудно. Ну, допекли. Есть предел всему. Так, надо отвлечься на что-нибудь позитивное.
В последнее время мы часто спорили с Гадей о моих похоронах. Гадичка настаивала на традиционном надгробии в виде плачущего ангела, а же придерживалась иной точки зрения. И настаивала на мраморном лабутене, стоящем на моей могильной плите, а под ним непременно запись золотыми буквами: «Она жила на лабутенах, и в охренительных штанах». А дальше что-нибудь патетическое: «Пусть сдохнут все, кто издевались, пусть задохнуться кто не уберег, и облизнуться те, кто побоялись, облапить то, что выше ног». Да, и только так, какой еще плачущий ангел, я, что невинно убиенный младенец, нет, я коварная ведьма, которая решила, инициировать собственную смерть для маг контроля, для Рисая.
Я решила на воле осмотреться самостоятельно, наладить бизнес, может свалить в другую, более демократичную страну, магические академии не только в Северном есть, а потом уже совершенно в другом статусе, вернуться к Моркану, старичок еще протянет пару тройку десяток лет, и я успею стать для него наследницей проклятий. Он, пожалуй, единственный, из всей этой когорты магов и высокородных, кого я не хотела разочаровывать и подводить. Я и не сделаю этого, просто все произойдет, немного позже. Ну, достали меня, суп это только начало, если я стала заводиться из-за таких мелочей, то дело кончится для меня маг контролем и карцером, и тогда я уж точно не смогу оправдать ни одной надежды Моркана.
Пока я пребывала в благостных мечтах о собственной скоропостижной кончине, Гадя сбегала за Дусиком. Тот принес успокоительную настойку собственного приготовления. И под ее воздействием, мой воинствующий настрой утих, огорчение от неудавшегося праздника таяло, и я улетела в благостные объятия Морфея.
Ну, наконец-то, а я скучала. Причем сильно. Во сне я лежала на кровати, и самозабвенно слизывала икру с живота своего белобрысого бандита. Видать голодом навеяло. А живот я должна вам сказать был знаменательным, не перекаченным, нет, кубики были, но такие не ярко выраженные, а приятные глазу, сглаженные. Кожа гладкая, и вкусно пахнущая, такой знаете приятный мужской аромат, дерево, немного мускуса, капля кедра и цитрусов. Аромат для меня, аромат от которого я возбуждалась, а мой язык вычерчивал, старательно изгибы, на идеальном для меня, шрамированном теле. Да, шрамы были везде, но они не отталкивали, а только будоражили. Пока я вылизывала живот бандита, его руки ласкали мой затылок, ухоженные руки, я не ханжа, ну, как же приятно когда тебе в волосы зарываются такие вычищенные пальцы. Я испытывала дикое наслаждение, слушая его стоны. Как отрадно, когда оба партнера испытывают удовольствия от действа.
— Тебе вкусно, ведьма? — хрипло
Я плотоядно улыбнулась и прыгнула на него верхом, наклонилась к его глазам, в темных очах горел ураган. Он сдвинул меня, так, чтоб мои груди, оказались, перед его лицом. И стал есть мои соски, в прямом смысле, так остро, так чувственно, с таким смаком, что я стонала от дикого удовольствия.
— Теперь я тебя ем — довольно сообщил мне блондин. Приятного аппетита, голодный мой.
Он отклонился, заглядывая мне в глаза.
— Ведьма я тебя найду — пообещал он.
Я укусила его за губу, с оттяжкой, жарко и чувственно.
— Это я тебя найду и съем — в ответ пообещала я.
Я проснулась, мокрая, причем везде, и неудовлетворенная, до боли. Ну, ничего я девочка взрослая. Могу, и руками, только, когда найду тебя, бандюк белобрысый, замучаю, не прощу, долго ты будешь вымаливать разрядку. Получив своими стараниями, весьма невразумительный оргазм, я забылась зыбким сном, а на утро получила сюрприз, совсем не эротического характера.
Он влетел мне прямо в морду магической бумажкой от Моркана. От убойного успокоительного Дусика, я все еще была вялой и заторможенной. Я с трудом заставила себя умыться и поплелась к Моркану. И что там еще случилось, что я могла пропустить?
— Нина, как вы могли!? Какой скандал! Я даже не знаю, как из этого выпутываться! — кричал Моркан.
— Вы о чем, магистр? — тупо спросила я, хорошее начало дня, я глаза до кучи собрать не могу, мысли путаются, а тут такие предъявы.
— Не притворяйтесь, неуместно, вы знаете, о чем идет речь!
— Не имею ни малейшего понятия — честно призналась я.
— Нина, такого коварства я от вас не ожидал, не врите мне — возмутился Моркан.
— Магистр, я не знаю о чем вы — кажется, я стала просыпаться, и возмущаться, как следствие.
— Не врите, как вы могли? Это просто за гранью допустимого, как вы моги заложить кирпичом все четыре этажа, в мужском и женском корпусах? Студенты не могут выйти, они замурованы, как вы могли додуматься до такого?
ЧТО????
— Я не делала этого, магистр — растерянно сказала я.
— Зачем вы лжете, магического следа не обнаружено, такое могла сделать только проклятийница! Как вы могли так предать мое доверие, я ведь за вас поручился! Вы понимаете, что это заявка на вылет! А как же наши изыскания, учеба! О чем выдумали? Это вопиющий случай, я в вас сильно разочарован!
Я со сна даже сориентироваться не могла, что он не несет, какие стены!!?
— Это не Нина, это я — провозгласил нют, возникший прямо посередине стола профессора.
— Ты, но зачем? — схватился за сердце магистр.
— Зачем, зачем, они Нину обижали, вот пусть теперь и сидят — невозмутимо ответил нют.
— Кто обижает? — левую руку Моркан умостил на голову.
— Профессор, они ее бьют, ее команда, и руку ей обожгли, и ключицу сломали, а вчера плюнули ей в суп. А чего, а чего, думают им все можно? Вот пусть теперь и сидят.
— Но как же теперь? Вас изгонят, твоя семья перестанет быть хранителями. Что мне теперь делать? — Моркан бедолага, чуть ли не волосы на себе рвал.
— А чего, а чего, я что, глупый совсем! Зачем изгонять? Вот вся документация, несущие стены поплыли, мы заложили, мы же нюты, бездумные существа, нам главное, чтоб здание не упало, а кто там живет не наша забота, вот бумаги, магистр
— нют протянул магистру увесистый свиток.
— Ммм, а кто такой Карлсончик-заюшка? — спросил Моркан.