Нина
Шрифт:
Однако в сравнении с прошлыми случаями, сегодня все было намного серьезней. Антон переступил черту, и Леонид не собирался его прощать.
Леонид опустил руки и как-то странно посмотрел на сына. Было что-то в этом взгляде такое холодное. Как будто он принял решение.
Леонид отвернулся и направился к глобусу, что стоял у стола. Он задумчиво посмотрел на сына и тихо произнес:
– Нам надо расстаться. Ты сейчас пойдешь к себе, соберешь свои вещи и покинешь мой дом. Навсегда.
Он медленно повернулся и посмотрел в перепуганные глаза Антона.
– Отец, но как это возможно? Ты не можешь вот так просто выкинуть меня из дома. Ты должен меня понять.
– Я давно тебе уже ничего не должен. С тех пор как ты вырос и стал жить своей беспутной жизнью, плевав на семью, на свои корни.
– Но я не понимаю. Еще вчера мы с тобой разговаривали, все было в порядке, а сегодня тебя словно подменили. Должно быть, ты стал жертвой злых сплетен. Кто нашептал про меня небылицы? Глория?
Леонид усмехнулся и отчеканил холодным тоном:
– Дорогой мой и единственный сын! Как мне стало известно, ты играл в одном низкосортном клубе, и вместо того чтобы отыграться, как мы с тобой накануне договорились, ты погрузился в еще больший долг. Проиграл какому-то проходимцу мою ресторацию. Что ты на это скажешь? Это тоже сплетни?
Запустив руки в карманы брюк, Леонид подошел ближе и посмотрел на сына в упор. Ему хотелось видеть его реакцию и то, как он станет оправдываться.
Глаза сына забегали.
– Я все объясню. В тот вечер я пришел отыграться. Взял карты и начал игру. Поначалу все шло как по маслу. Фортуна сопутствовала мне, и я сумел отыграться. Радовался, как ребенок. Но потом ставки возросли, и я не знаю, что на меня нашло. Появился кураж, который привел к погибели. Этот шулер обманул меня. Я уверен в этом.
Леонид взревел как зверь:
– Речь идет о моей собственности. Как ты мог так легко проиграть то, что тебе не принадлежит? Я потратил уйму времени и средств, чтобы появилась ресторация. Это мое детище, от которого я не намерен так легко избавиться. Ресторация была и будет принадлежать только мне. Ты поступил слишком опрометчиво, мой сын, и должен за это заплатить.
– Но я сделал это ненамеренно, отец! Поверь мне, я не желал этого.
– Ты слишком долго испытывал мое терпение. Сначала беспробудные пьянки, затем азартные игры. Нет, Михаил был прав, ты промотаешь все мое состояние в два счета. Бестолковый и самоуверенный, ты пустишь все по ветру. Я не могу этого допустить. Сейчас же собирай свои пожитки и убирайся.
– Но отец! Куда я пойду?
– Об этом раньше надо было думать, – Леонид развернулся и направился к столу за колокольчиком, чтобы позвать слугу. – Что греха таить, мне давно опостылело твое присутствие рядом со мной.
Антон вскочил на ноги. Никакие аргументы не действовали на отца. Нужно было срочно придумать оправдание, чтобы остаться. Как назло ничего не шло в голову.
Это был тот самый момент, когда нужны были весомые аргументы в его пользу. Отец должен был отказаться от этой затеи.
Решившись на самый отчаявшийся шаг, Антон упал на колени и взмолился:
– Отец, умоляю тебя. Прости!
Глаза смотрели с жалостью, губы молили о прощении. Леонида затошнило. Одним рывком, он сбросил со стола все бумаги на пол и взревел на весь дом:
– Поднимись с колен. Живо! – Левит схватил со стола бумаги и швырнул в угол. – Человек, способный лебезить и пресмыкаться, вызывает у меня лишь отвращение. Потому как в этом человеке нет чести.
– Но отец, я искренен с тобой! Моя душа раскрыта.
– Ты тщедушен и глуп. Убирайся вон!
Позади распахнулась дверь. Едва Леонид завидел лакея, как завопил во все горло:
– Немедленно соберите пожитки Антона и увезите прочь! А ты, мой любезный сынок, забудь сюда дорогу, не смей приближаться, иначе сильно об этом пожалеешь.
Антон поднялся с колен. Вместо того, чтобы убраться, он просто стоял на месте и молча смотрел на отца. Сейчас как никогда он надеялся вразумить родителя.
– Ты всегда относился ко мне как к чужому человеку. Своими же поступками я всего лишь хотел вызвать у тебя ответную любовь. Чтобы ты обратил на меня свое внимание… Вспомнил, что у тебя есть сын…
Но Леонид был непреклонен:
– Ты целиком и полностью похож на свою мать. В тебе нет ничего, что хоть как-то было похоже на меня.
Вместо того чтобы промолчать в этот момент, Антон деловито смахнул с рукава пылинку и как бы между прочим заметил:
– Если ты выкинешь меня из дома, остальные родственники, да все люди закидают тебя камнями. Ведь как это возможно – отказаться от своего наследника и сына? Ведь кроме меня, у тебя никого больше нет. Неужели золото тебе дороже?
Это было последней каплей. Леонид широким шагом пересек кабинет и, схватив сына за шиворот, поволок к двери:
– Отец, что ты делаешь?
– Выкидываю тебя из своего дома. Упрекать меня вздумал, щенок!
Пинком распахнув дверь, Левит вышвырнул его в коридор:
– Гордей, проследи за тем, чтобы его больше не впускали на порог. Отныне у меня больше нет сына. Я лишаю тебя наследства и средств к существованию. Теперь ты можешь быть абсолютно свободным и тратить жизнь на свое усмотрение. С этого момента у тебя больше нет отца.
Оттолкнув его от себя, Леонид схватился за ручки и захлопнул перед ним дверь кабинета. Еще несколько минут он слышал, как за дверью кричал и сопротивлялся его сын, как Гордей и еще несколько слуг уговаривали покинуть дом.
Отчаяние охватило Левита. Он сжал виски и зажмурился. Хотелось никогда не думать об этом, не воспоминать и поскорей забыть.
Позор. Как они смогли докатиться до подобного? Что с ними стало? Ведь раньше все поступки сына были невинной шалостью. Глупостью и безрассудством.
Леонид не знал ответы. Хотелось выкинуть это из головы. Недолго думая, он направился к глобусу, нажал на кнопку, и панель отъехала в сторону. Внутри стояли бутылки виски и коньяка.
Выбрав наугад одну из них, Левит плеснул в бокал содержимое и тут же осушил его. Стало немного легче. Он должен успокоиться и прийти в себя. Подобное состояние доведет его до крайности. Этого нельзя допустить.