Ниочёма 2

Матвеев Дмитрий Николаевич

– Вот нифига себе! – обиделся Олег.
– За моей спиной делишки свои крутишь? Иди ты, Предок, лесом.

И вернулся.

В Санкт-Петербургском доме рода Песцовых

Олег сел на кровати, потер лицо ладонями. Что за навязчивое стремление у всех вокруг? Каждый песец, понимаешь, сваху из себя изображает.

Олег ещё немного пообижался, а потом сообразил: нынче не Предок его турнул, а он сам перешел в материальный мир. Он что, становится вровень с песцом по силе? Ну, может, не вровень, но их возможности теперь,

по крайней мере, сопоставимы.

Песцов глянул свою энергосистему. Белое свечение исчезло, и теперь всё было хорошо видно: подросшее ядро, укрепившиеся каналы. Красота! С тем и уснул.

Наутро бодрый и вполне здоровый, Олег решил, что сейчас для него главное – надежная охрана. Последние две недели очень поспособствовали мыслям в этом направлении. Чтобы хоть два человека, но было у него. И, соответственно, у Натальи Степановны. Ей, пожалуй, даже нужнее. Вот только доверия к различным охранным агентствам и наёмникам не было ни на грош. Их всегда можно перекупить. Заплатить большие деньги, и сделать то, что нужно. А то они и сами всё сделают. Но одному человеку Олег всё же более-менее доверял. И находился этот человек в Воронеже. Поэтому рано утром он заказал билеты на самолет до Воронежа, и через час уже был в аэропорту. Перекусил в ожидании регистрации на рейс и улетел.

Вера Лебедева спустилась к завтраку примерно через четверть часа после того, как за Песцовым закрылась дверь. Она потратила кучу времени, подбирая себе наряд и макияж, чтобы произвести должное впечатление.

– Маркус, Олег здесь?
– Спросила она первым делом.

– Недавно отбыл, - сообщил хранитель. – Появился вчера вечером очень уставшй, а утром уехал.

– Куда?

– Хозяин не имеет привычки сообщать мне о таких вещах.

– Вот же…

Непечатные слова девушка произнесла про себя. Негоже главе рода выражаться вслух.

Где-то в Санкт-Петербургской гимназии для одаренных

– Понимаешь, Алён, Олег формально прав. Он не давал мне или тебе какого-то обещания. Единственное, что нас с ним связывает, это наши вечерние посиделки, а чай втроем – это уровень приятельства, не больше.

Две заговорщицы, Алёна и Маша, сидели в комнате Алёны.

– Маш, ты знаешь, как мне было обидно!

В глазах девушки блеснули слёзы.

– Могу себе представить. Но ты попробуй поставить себя на его место. Давай. Ты, еле живая, возвращаешься фиг знает откуда. И тут тебя в двух шагах от вожделенной кровати перехватывает какой-то парень, которого ты держишь максимум за приятеля, и начинает втирать: почему ты не предупредила. Что ты сделаешь?

– Пошлю лесом, - мрачно ответила Росомахина.

– Вот видишь! А он тебе популярно разъяснил в чем ты не права и обозначил, что не хочет ссориться. Получается, что он намного дипломатичней и выдержанней тебя.

– Выходит, так. Но от этого настроение не поднимается.

– У меня тоже, но по другой причине.

Каракалова уселась поудобнее на кровати.

– Мы нисколько не продвинулись, а времени остается всё меньше. Скоро экзамены, итоговая проверка ранга и выпуск. Потом к нему будет не подступиться.

Надо бросать играть в наши женские игры. Попытки соблазнения на него не действуют, ты сама видела. По крайней мере, не действуют так, как хотелось бы. Видно же – смотрит, оценивает, разглядывает всё, что показываешь без малейшего стеснения, но слюной не истекает и руки распускать не пытается.

– И что нам теперь делать? У тебя есть идеи?

Росомахина совсем поникла.

– Есть. Нужен откровенный разговор по мужским правилам. Ты же видишь – он мужик. И на кучу вещей реагирует как взрослый человек, а не как измученный спермотоксикозом пацан. Ему надо прямо изложить все резоны и все расклады, и наше место в них. И обязательно показать его выгоды.

– А у него в этом есть выгоды?

– Есть. У меня имеется одна идея. И я очень надеюсь, что она сработает.

– А что за идея?

– Извини, Алёна, не сейчас. Ты не удержишься и поделишься с мамой. Та еще с кем-нибудь, и в итоге всё пойдёт насмарку.

– Тогда давай поговорим с ним прямо сейчас. Он ведь уехал к себе в особняк?

– Ну да. Ты ведь знаешь, где это?

– Знаю.

Алёна поёжилась от воспоминаний, но тут же взяла себя в руки.

– Едем!

Где-то неподалёку от Санкт-Петербургского доме рода Песцовых

– Солидно, - оценила особняк Каракалова. – Император не поскупился.

– А при чём здесь император? – не поняла Росомахина.

– Не тупи. Помнишь историю, когда Песцов подарил Императору его собственную корону?

– Конечно, помню. Его тогда ещё орденом наградили.

– И как ты думаешь, сколько стоит малый императорский комплект?

– Даже не знаю, - честно призналась Алёна.

– По самым скромным подсчетам, полмиллиона. А если учесть, что это – камни, принадлежавшие роду Львовых, то их стоимость вполне может доходить до полутора миллионов. К тому же императору невыгодно показаться скрягой, вот и отдал. Не публично, конечно, приватно. Как раз миллиона полтора этот домик и стоит, если считать вместе с парком.

– Получается, Песцов не так уж богат?

– Получается. Сколько-то денег у него имеется, но не лишку. А остальное - в таких вот активах, которые за полную цену продать невозможно.

– Почему невозможно?

– Да темные рассказики ходят об этом доме. Какая-то там дичь творилась, люди сбегали.

– Не знаю. Я здесь сутки провела, и ничего.

– Видимо, Песцов как-то смог разобраться с этими проблемами, - пожала плечами Каракалова, – но сейчас это неважно. Пойдем, попробуем с ним поговорить.

Едва девушки подошли к ограде, как перед ними распахнулась калитка. По мощёной камнем дорожке они прошли к парадному крыльцу. У дверей их встретил забавный старик в костюме едва ли не трёхсотлетней давности.

– Доброе утро, барышни. Вы к кому? – осведомился дворецкий.

– Мы бы хотели побеседовать с Олегом Ивановичем Песцовым, - ответила Каракалова.

– К сожалению, хозяина сейчас нет дома, и он не оставлял на этот счет никаких указаний. Вам придется прийти в другой раз.

– А когда он вернется? – спросила Росомахина, не желая так сразу сдаваться.