Ниранка
Шрифт:
– Я должна быть императрицей! Я! – Закричала резко повернувшаяся Файра. – Она не достойна! Она никто! Мелкая букашка! Не достойна места возле тебя! Неужели ты не видишь? Я же лучше! Я дракон! А она кто?! Как не дракон, может править драконами?! – В кабинете была гробовая тишина. Даже Зигинунд удивленно таращил глаза на дочь.
– Казнить. Сейчас. – Прищурив глаза, прошипел я. Черные стражи, подхватили под руки шипящую и вырывающуюся девушку, уволокли ее прочь.
– Это послужит в назидание. – Развернувшись, покинул кабинет. Меня ждет моя малышка. И нет, мне не жаль, что так вышло с Файрой. При мысли,
Зайдя в полутемную спальню, освещение в которой было только потрескивающий камин, разделся. Лег возле моей крошки, аккуратно притянув ее в мои объятия, так и уснул, вдыхая снежный запах своей Пары.
Шайла
Меня разбудил солнечный луч, попавший на глаза. При попытке отвернуться от раздражителя, с левой стороны груди полоснула боль, заставив меня застонать.
– Не так резко, малышка. Рана еще не затянулась, - услышала я сонный голос Даймона. Повернувшись к нему лицом, увидела в лаве его глаз такую нежность, теплоту и обеспокоенность, что в груди защемило. Быстро начала моргать и прочистила горло, что свело.
– Что случилось? – спросила я, охрипшим голосом.
– Файра пыталась тебя убить, за что понесла заслуженное наказание. – В голосе не было сожаления, что пришлось убить бывшую любовницу. Только констатация факта. Хотя я тоже не сожалела. Вот только я привыкла от своих врагов избавляться сама.
– Ты теперь не сама.
– Я что, вслух сказала?
– Да, - улыбнулся этот дракон, показав шикарную улыбку с выпирающими клыками. Как же тепло от этой улыбки. Да и от Даймона в целом. С ним хорошо.
Он аккуратно убрал бирюзовую прядь со лба, провел, ели касаясь, пальцами по скуле, щеке, шее. А потом невесомо коснулся моих губ в поцелуе. От этой щемящей нежности я прикрыла глаза, а открыв, утонула в лаве, что была полна… любви? Как красиво.
– Отдыхай, а мне нужно заняться делами, что я бросил вчера, - сказал Даймон, вставая с кровати. – Я пришлю тебе служанок с обедом, - честно, я не особо слушала, что он говорил. Я смотрела на сильную, манящую, упругую и голую задницу. И боролась с желанием ее укусить! Мне вообще, его всего хотелось покусать! Странное чувство.
Когда Даймон ушел, минут через десять, пришли две девушки. Одна с желтой косой, вторая с зеленой. В руках у желтой, был поднос с моим завтраком. Я присела на кровати, а зеленая, наложила мне подушек под спину, что бы удобней было. Я не хотела с ними говорить они, видать, тоже. Я была занята новыми для себя чувствами к мужчине с темно-красными волосами. Кажется, что чем больше времени мы рядом, тем больше я в нем растворяюсь. А что будет, когда растворюсь? Я не исчезну? Хотя, какая разница? Я уже не знаю, что буду без него делать, как жить. Он заполняет мою жизнь. Делает ее ярче, осмысленнее. Я честно могу себе признаться, что Даймон владеет миллионной палитрой, что раскрашивает мою жизнь в неимоверные цвета. И я хочу быть рядом с ним всегда. Я улыбнулась своим мыслям, не замечая вкуса того что ела. А зря.
Уже через несколько съеденных ложек каши, я почувствовала головокружение и легкую тошноту. Подняв взгляд на служанок, поняла, что не вижу их. Все пространство вокруг расплывалось. И последнее, что я увидела до того как темнота меня поглотила, была вспышка открытого портала.
Где-то…
Сознание возвращалось нехотя. Чувство как пытаешься проснуться от кошмара, а не выходит. Первое, что я почувствовала, это запах крови, что безжалостно ударил по рецепторам. Второе, что я лежу на чем-то твердом и холодном, а руки, ноги, зафиксированы. Прислушалась. Вокруг тишина и только где-то далеко слышны шелесты от каких-то животных. Попыталась открыть глаза, но они как свинцом налиты. Через какое-то время я смогла их приоткрыть. И то, что я увила в щели приоткрытых глаз, помогло открыть их широко.
Я была в пещере. Вокруг пустые клетки, я лежу на металлическом столе, с пятнами засохшей крови, а мои конечности пристегнуты странным серебристым металлом. Стол холодил обнаженные участки кожи, вызывая мурашки. На мне был только коротенький пеньюар, черного цвета и повязка на всю грудь.
При попытке вызвать магию и заморозить оковы, что бы впоследствии их разбить, не принес ожидаемого результата. А вспомнив лекцию о истории магии, поняла почему. На мне были оковы из серебра, пропитанные антимагической сывороткой, что впитывается в метал и создает браслеты, которые блокируют поступление магии в организм. Можно даже сказать, что они обрезают магические каналы.
Эта информация меня не обрадовала. Я догадывалась, кто и зачем меня похитил. Буквально на вторую ночь, проведенную в замке, Даймон мне рассказал об убийце и его предполагаемой цели. Он говорил, что делает все возможное, что бы найти его. Но он, видать, нашел меня раньше. И как же он проник в крепость драконов? Даймон ведь говорил, что замок окружен магической защитой, что не пропускает даже птиц без разрешения. Вывод? Кто-то пропустил его, или даже пригласил. Опять же, служанки. Они что-то подсыпали в мою пищу. Но они не имеют доступа к защите. Значит это кто-то из вышестоящих. Вопрос, кто?
Вывернув кисть, попыталась когтями разрезать метал. Приподняв голову, вызвав этим болезненные ощущения в ране, напряглась, ударила по металлу и… ничего! Только легкие царапины на металле и на коже. От разочарования резко опустила голову на металлический стол, вызвав звон не только в пространстве, но и в голове. Застонав, попыталась прогнать мушки в глазах от удара. Что же делать?
Тут вдалеке, послышался звук металлической тележки, что приближался. Меня это приближение напрягло. Я сразу поняла, что ничего хорошего мне не светит. Первой я увидела тележку. Не большая, металлическая, на колесиках, с разными металлическими инструментами, ножами, щипцами, пинцетами, ножницами и так далее. А потом я подняла взгляд на катившего ее мужчину. У меня дыхание перехватило от удивления.
– Жулиус дас Виргос?! – в удивлении вскричала я. – Но зачем? Столько жертв, ради чего?!
– Ради чего? – На меня посмотрели печальные, карие глаза, что в полумраке пещеры, казались черными. Подвезя тележку впритык к столу, мужчина ласково погладил меня по волосам, что голубой волной свешивались со стола. – Вот ты, такая красивая, яркая, молодая и здоровая. Тебе жить и жить. А моему Ангелу осталось совсем ничего. А ведь она тоже хотела жить, любить и быть любимой.
– Я не понимаю, - я смотрела на уставшее лицо ректора. Он как будто уже умер, но держится на чистом упрямстве.