Нить Ариадны
Шрифт:
– Значит, – спросил он, – я найду Лик в храме Аполлона? Не Диониса?
Молчание.
Он задумался. Внезапное желание силы и славы смешивалось с леденящим страхом.
– Все равно на острове не осталось ни одного храма Аполлона. Шива приказал их разрушить или перестроить.
Ответом был тихий напев флейты и легкий смех. В нем было веселье и только отзвук безумия.
– Ладно. Значит, мне нужно найти какой-то храм Аполлона. Где он находится? И как туда добраться?
«Мы слабы. Без нашего бога мы теряем силы и долгое путешествие по воде мы не перенесем».
Неожиданно
Внезапно его осенила новая мысль. Он поднял голову и прошептал:
– А Шива знает, что ваш бог умер?
«Разрушителю все равно. Он не стал искать Диониса. Шива боится совсем других богов. Не нашего. Пока».
Из-за одного из поворотов – Алекс сперва не сообразил, откуда именно, – долетел странный звук, непонятное высокое дребезжание. Вскоре оттуда вынырнули два леопарда, запряженные в колесницу. Животные подбежали к юноше и остановились. Повозка заметно раздалась. По идее, она не могла поместиться между узкими стенами коридора, но каким-то чудесным образом поместилась.
«Садись».
Не дыша, Алекс положил руку на низкий бортик колесницы, прямо над одним из двух высоких колес. Конструкция оказалась удивительно прочной и реальной. Она была сделана то ли из слоновой кости, то ли из рога.
Набрав в грудь воздуха и затаив дыхание, юноша встал на платформу. Не успел он отыскать поводья, как взметнулась музыка флейт и звон невидимых цимбал, леопарды рванулись вперед и колесница взмыла в воздух.
Стук колес по брусчатке резко смолк. Вцепившись изо всех сил в борта, Алекс завопил и машинально зажмурился. Последнее, что он видел, залитая лунным светом громада Лабиринта, проваливающаяся вниз. Тысячемильные переходы и тоннели на мгновение раскинулись перед его глазами во всей своей красе.
Когда юноша решился взглянуть вниз, под ним оказался весь остров Корик, расцвеченный у побережья огоньками города и светлыми пятнышками редких одиноких домов.
Тишина, только ветер свистит в ушах. Мягкие лапы пятнистых кошек совершенно бесшумно мнут легкий ковер облаков.
Наконец Алекс уловил едва слышное бормотание. И понял, что горстка бывших спутников Диониса отправилась вместе с ним на этой колеснице. Как они все здесь помещались – уму непостижимо. Может, просто летели сзади?
Глава 12
Все, что помнила Эдит с острова Диа, это… кошмарное чудовище, выпрыгнувшее ей навстречу… собственный крик ужаса, мольбу к Аполлону Алексикакосу, победителю зла. Она умоляла спасти ее от надвигающейся смерти.
Она стояла в шеренге вместе с остальными несчастными и вдруг услышала, как все страшно закричали. Оглянулась и увидела убегающего Тезея. Он разбросал стражу и, разогнавшись, перемахнул через стену.
Она бы так не сумела. Но неожиданно ей стало невыносимо покорно стоять и ждать боли, мучений и смерти. И в следующее мгновение девушка сорвалась с места и побежала изо всех сил…
Теперь, когда сон и отдых очистили ее сознание от действия наркотика, Эдит могла припомнить даже некоторые подробности того ужаса, от которого ее спасли. Голова болела, губы растрескались, а горло горело от жажды.
Внезапно она вспомнила все. И села.
Даже в последнее утро своей жизни многие из восемнадцати обреченных не верили, что им предстоит умереть. Приближающаяся церемония означала, по их мнению, что всех Людей Дани посвятят в культ Шивы.
Эдит и ее товарищи по несчастью, собранные со всех уголков Великого моря, знали, что этим утром они впервые увидят бога. Шива-Утешитель, как его называли жрецы, проявлял интерес к каждому из них… а потом первых жертв подвели к клетке и заперли внутри. Засверкали иглы и острые ножи, полилась кровь. Эдит прекрасно помнила свою первую реакцию – всплеск паники, прорвавшийся сквозь наркотический туман. Именно страх заставил ее сбросить оцепенение и побежать прочь со всех ног…
А сейчас вокруг царила тишина и покой, создавая иллюзию безопасности. Судя по положению яркого солнечного луча, пляшущего на верхней части противоположной стены, было слегка за полдень. «Аполлон, владыка Света, ты все-таки не покинул меня!»
Она проснулась на чем-то вроде каменной скамьи, выступающей из стены Лабиринта. Здесь сходились множество переходов, образуя почти идеально круглую комнату под открытым небом, примерно трех футов в диаметре. Из этого крохотного дворика вели в разные коридоры пять проемов – то ли входов, то ли выходов. Три прохода были без навесов, но все они через несколько ярдов делали поворот, и что там дальше – было непонятно. Девушка до сих пор была одета в ритуальный наряд. Под ней, на нагретой солнцем скамье лежало теплое одеяло. Притом у изголовья его край был подвернут, так что служил подушкой.
Она сразу же поняла, где находится. Потому что высокие, чуть вогнутые каменные стены свидетельствовали, что она до сих пор в Лабиринте. Часть этих стен казалась девушке застывшими каменными волнами, которые вот-вот сдвинутся с места и раздавят ее.
Несчастная знала только, что до сих пор находится неподалеку от места, где проходило жертвоприношение. Девушка резко села, сразу же закружилась голова. Что же произошло? Ее поясок был ослаблен, а неподалеку стояла чаша с водой и лежали какие-то фрукты.
Действительно, горло спеклось от жажды, так что она поспешно выпила всю воду в несколько крупных глотков. За весь день она пила только утром – дурманящее вино, предложенное священнослужителями Шивы. Они небрежно наполнили ее чашу лишь наполовину. До чего же крепкое это было зелье, что заглушило даже страх смерти.
Девушка осушила чашу до дна, прежде чем ей пришло в голову, что и эта вода могла быть отравлена. Но на вкус она была чистой и прохладной, совсем не похожей на прежнее дурманящее питье. Когда бедняжка, собравшись с силами, встала, все тело отозвалось ноющей болью. Голова закружилась еще сильнее. Эдит стояла, покачиваясь, и прислушивалась.