Нити судьбы
Шрифт:
Его дурацкие вопросы заставили торопиться. Отбросила трубку обратно на диван. О чем она только что думала? Ах, да! Она теперь обречена на одиночество.
Одна, одна. Она чувствовала, что на сумасшедшем поезде мчится в пропасть. И остановить ее некому. Раньше была какая-то опора, словно кто-то держал у нее над головой открытый зонтик. А теперь вокруг было пусто.
Раз, два, три… Поворот, шаг… Раз, два, три… Поворот. Взгляд уперся в постер, фотография актрисы. Вот у кого все хорошо, вот кого хранит судьба.
Хранит судьба. Весь прошедший месяц ее несло в неизвестность, а впереди
И она снова зашагала по комнате, до раздражения отсчитывая: «Раз, два, три… раз, два, три… раз, два, три…»
Через час, когда уже стали гудеть от усталости ноги, она подошла к окну и снова увидела – береза. Дернула примерзшую раму.
Артур бежал по улице, не понимая, что его гонит в темноту и снег. Как только Дина отключилась, ему стало тревожно, словно кто-то толкал его в плечо, заставлял шевелиться. Комната еще ширилась звуками, когда он застегнул куртку и вышел за дверь. Мать предупреждать ни о чем не стал, не ее это дело. На удивление, быстро пришел троллейбус. Несколько остановок на метро, десять минут пешком. В метро Артур успел накрутить себя настолько, что на улице бросился бежать. Затормозил около примерзшей бабки, торгующей низенькими вялыми садовыми розами.
Холод окончательно выморозил у Дины из головы мысли. Она стояла около окна, глядела на развилку ветвей и ни о чем не думала. Помнила одно – надо уцепиться за ствол. И вроде бы все вокруг было бестолково, и само действие было бессмысленным, и непонятно, почему это нужно делать именно сейчас, но она стояла, все сильнее и сильнее клонясь через подоконник. Она замерзла, поэтому не могла противостоять неумолимому движению вниз. Это не были мысли о самоубийстве. Умирать? Из-за чего? Из-за любви? Что за глупость! О таком она даже помыслить не могла. Будь она в нормальном состоянии, все эти идеи о прыжке тут же выветрились бы у нее из головы. Но сейчас ее словно заклинило на одной фразе: «Я попробую». Это все было глупо и нелепо. Она хотела жить, она знала, что когда-нибудь все непременно изменится. И она готова была этого «когда-нибудь» дождаться. Ей нужна только одна попытка, чтобы избавиться от этой навязчивой идеи. Пока никто не смотрит, никто не стоит за спиной…
В голове у Артура стучала мысль: «Только бы успеть! Только бы успеть!» Он не знал, куда и зачем. Мысль появилась сама собой, словно кто шепнул: «Ты должен быть там!»
Номера квартиры не помнил, но знал, она дома. Был стопроцентно уверен в этом. Обежал высотку, постоянно задирая голову, словно по шторе на окне мог угадать ее комнату. Нашел распахнутое окно, в нем, как язычок колокола, торчала темная фигура.
– Дина! – заорал Артур, не понимая, зачем он это делает. – Привет!
Он замахал букетом. И вдруг совершенно неожиданно для себя добавил:
– Я люблю тебя!
Сам удивился произнесенным словам. Потому что это была неправда. Дина ему нравилась, но и только. За последнее время он успел себя в этом уверить.
От волнения, от глупости ситуации Артур почесал в затылке и, понимая, что противостоять странному чувству бесполезно, добавил:
– Не уезжай никуда, слышишь? – И уже тише произнес: – А то есть хочется.
На Артура оборачивались, ситуация получалась дурацкая, но отступать было
Хлопнула рама – Дина закрыла окно. Номера квартиры он так и не узнал. Впрочем, он ее и не спрашивал.
Можно было, конечно, пойти к подъезду и, нажимая на все кнопки, добиться того, чтобы ему открыли, потом подняться на десятый этаж и звонить во все квартиры с требованием немедленно допустить его к Дине. Но бойцовский запал улетучился. Артур вытянул из кармана сотовый и набрал Костика. Вместо него трубку взяла Ташка.
– Артурыч! – с ходу завопила она. – Немедленно беги к Дине. Я совсем забыла, что она уезжать собиралась к этому малахольному поэту…
– Все в порядке, она уже никуда не едет. Номер квартиры ее скажи.
Заполучив нужные сведения, Артур отправился к подъезду. Оставалось дождаться, когда заветная дверь откроется сама. Он встряхнул поникший букет, и, как по заказу, кодовый замок запищал, выпуская мужчину с собакой.
Как только Артур скрылся за поворотом, за спиной ангела возникла мрачная пара ангелов-исполнителей.
– Ты знал, на что шел. – Их слова прошелестели опавшими листьями. – Ты нарушил предначертанное. Ее ангел изменил судьбу, и они больше не должны были встретиться.
Артур молчал. Он смотрел перед собой и улыбался.
– Ты падешь! – злым вороном-вещуном выступил вперед левый ангел. – И не будет тебе прощения.
– Ему было суждено спасти ее, – негромко прошептал Артур.
– Не тебе управлять судьбой! Она должна была умереть. И вы не вправе были вмешиваться в провидение! Ваша глупость оставила людей без хранителя!
– У них теперь самый сильный хранитель, – усмехнулся Артур.
Эта улыбка еще цвела на губах ангела, когда лицо и крылья окаменели, когда земля разверзлась, принимая в себя падшего.
Артуру долго никто не отвечал. Но он продолжал настойчиво звонить. Просто потому что нужно было закончить начатое, завершить гештальт, как говаривал их препод по сопромату, любая история должна быть завершена, только в цельном виде она будет иметь смысл. Хоть он и не понимал, к чему все это вообще было затеяно. Когда дверь открылась, Артур от неожиданности качнулся назад.
У Дины были горящие, воспаленные глаза, щеки запали, брови сбежались к переносице, образовав недовольную морщинку. Она так сильно сжимала ручку двери, что пальцы побелели.
Это было до того внезапно, что Артур секунду боролся с собой, заставляя сделать шаг через порог.
– Что с тобой?
Он хотел одернуть на себе куртку и только сейчас почувствовал, что все еще сжимает в руке букет.
– Ты зачем пришел?
– Цветы подарить. – Другого ответа не было. – И еще… это… Ну его, этот Курск. Если тебе не нравится Красная площадь, пошли в Кусково. Там сейчас сугробы, дорожки расчищены. Или на каток.
Дина с силой втянула в себя воздух, задержала дыхание.