Нити времени
Шрифт:
— Еще несколько минут, я почти заканчиваю, — сказала мадам ле Февр. — Алекс, простите. Он наверняка утомил вас…
— Это вовсе не так, — сказала девушка, взяв малыша за ладошки и ласково погладив крохотные пальчики. — Он чудо, Жози. Вам не о чем волноваться. Я гораздо больше устала от всей этой предбальной суеты, чем от вашего маленького джентльмена.
— Мы почти закончили, — тихо рассмеялась Жозефина, продолжая кружить над нею. — Было бы проще, если бы я не занималась этим сама, но раз уж я вызвалась…
— Сомневаюсь, что кто-либо смог бы справиться лучше, — искренне сказала девушка, заставив француженку просиять.
Спустя
— К вам можно, милые дамы? — прозвучал за дверью веселый голос Мишеля. Вскоре показался и он сам, держа на руках маленькую Санни. Лекси не знала ее полного имени, да и когда увидела плачущую девочку совсем растерялась. Жози ахнула и подбежала к мужу, забыв похвалить свои старания. Она взяла дочку на руки и извинившись на беглом французском, вышла из комнаты. Риччи посмотрел на Лекси, широко улыбаясь.
— Класивая?
— Да, золотко. У тебя очень красивая сестренка. Похожа на твою маму, — сморгнув растерянность пролепетала Лекс.
Мальчик закивал.
— Сынок, ты можешь показать тете Алекс свою лошадку, — ласково сказал его отец и ребенок радостно что-то прокричав, тут же выбежал из комнаты. Мишель тепло улыбнулся. — Многие бранят нас за то, что мы позволяем сыну, наследнику, столько вольностей. Я же считаю, что у детей должно быть детство. Однажды он сможет стать мужчиной, но в три года это все же рановато, не находите?
— По английским меркам мальчик должен уже рождаться истинным джентльменом с прекрасными манерами, — тихо рассмеялась Лекси. — Но все же, он не англичанин. К тому же, вы правы. Детство слишком недооценено.
— Вы так считаете? — спросил он, присаживаясь на одно из не самых удобных кресел.
— Я это точно знаю, — печально сказала девушка.
— Вы говорите практически слово в слово, как ваш возлюбленный. Он тоже считает, что счастливое детство недооценено. И надеется, что детство у его тезки будет счастливее, чем его собственное.
Лекс прикусила губу и опустила глаза. Вообще-то ей не положено было знать ничего о детстве Декстера. Но она знала преступно много и понимала, что имеет ввиду Мишель. Знала, сколько страданий и боли перенес ее Ричард в детстве.
— Вот как… Досадно, что такому чудесному человеку досталась столь печальная судьба.
— Разве? — удивился Мишель. — Знаете, как по мне, так его судьба с лихвой наградила за все лишения. Умной головой. Любящей девушкой… Что вы так смущаетесь, милая? Я же вижу, с какой нежностью и теплотой вы на него смотрите. Такое не подделать. Поверьте опытному человеку.
Лекси зарделась и опустила взгляд, уставившись в подол платья. Мишель же тихо рассмеялся.
— Дорогая, вам не о чем переживать. Поверьте, пока вы не видите, он смотрит на вас точно так же. И я очень хорошо знаю моего друга. Знаком с многими его тайнами, включая те, что хранит его сердце. И можете мне поверить, вы занимаете там особое место.
Девушка подняла на него ошарашенный взгляд. В сердце звездами зажглась надежда, что сегодня все пройдет хорошо. Что если Ричард что-то рассказывал своему лучшему другу? А может быть Мишель имеет в виду куда большее, чем говорит вслух?
16 июня 1855 года, 20:48
поместье графа Йоркширского, Лейтфорд
Просторный бальный зал в поместье — скорее небольшом доме для отдыха от суетных дел — на окраине Лейтфорда, принадлежавшем графу был полон теплого света, шума гостей и ярких красок. Все вокруг смеялись, спорили и прятали лица за необыкновенной красоты масками. Общество Лейтфорда явно не считало себя менее значимым, чем Лондонское и готовилось к балу соответственно. Кружева, ленты, шляпки и сложные прически бросались в глаза даже не искушенной в моде прошлых столетий девушки. Лекси поправила искусную маску лисички, что ей также дала поносить Жози и прошла внутрь под руку с Мишелем и его женой. Эта пара весьма вольно относилась к правилам приличия и приняла ее в свою семью как сестру. Да и к своим костюмам отнеслись более чем сдержанно, из-за чего Стивенс чувствовала себя неловко. Ее ведь нарядили, а сами выбрали простые, пусть и элегантные костюмы! Кошачью маску Жози украшали золотые нити, да и в костюме ее мужа было множество золотых оттенков.
— Алекс, не переживайте, уверен, все будет хорошо, — улыбнулся Мишель. — смотрите, вон там и Ричард уже поджидает нас.
Декстер действительно уже был в зале. Стоял в одиночестве у фуршетного стола в роскошном костюме отдаленно напоминающем одеяние короля гоблинов из ее любимого фильма «Лабиринт», только все же чуть менее вызывающим и куда более элегантным. Длинные волосы — наверняка парик — были не начесаны, а забраны в низкий хвост. Его лицо наполовину скрывала черная маска, расшитая бисером и искусственными камнями. Ричард заметил их и улыбнулся, подошел и галантно поклонился дамам.
— Добрый вечер. Вы обворожительны, Александра, — сказал он, не сводя с нее взгляда. Лекси искренне улыбнулась, пытаясь прочесть по его глазам действительно ли она так обворожительна? Или это не больше, чем новый комплимент, чтобы продолжить игру?
— Добрый вечер, мистер Брук. У вас очень интересный костюм, — вежливо ответила комплиментом на комплимент Лекси.
— Благодарю. Мишель, Жозефина, — он поклонился друзьям и улыбнулся чуть теплее. — Вы позволите украсть вашу спутницу? Вот-вот объявят вальс, и я не хочу оставить шанса свободным кавалерам начать досаждать ее приглашениями, — он протянул ей ладонь по одобрительный взгляд Мишеля. Мужчина подошел к нему и коротко шепнул что-то на ухо. Ричард удивленно улыбнулся и кивнул другу.
Лекси взяла протянутую руку и переплела их пальцы.
— Я буду счастлива танцевать с вами…
И она не лукавила. С тех самых пор, как они танцевали вместе прошлой осенью прошло слишком много времени. Да и возможности повторить больше не было — на вечеринке по случаю нового года Рич не появился.
Ричард вывел ее в центр зала. Девушка сжимала его ладонь, пытаясь унять бешеный ритм сердца. Она и впрямь больше не собиралась играть и сегодня все, что она делала было искренним. Лекси не хотела изображать из себя никого, кроме той, что столько лет пряталась где-то в глубине ее души. Ей хотелось, чтобы он увидел это и оценил. Понял, что все, что она сейчас делает — не наигранное. Настоящее.