Нити
Шрифт:
У Валентины была приятная внешность. Красивые большие глаза с лёгкими, как кому-то казалось, азиатскими нотками, хотя среди родственников иностранцев не было. Тёмные густые волосы ниже плеч. Хорошо сложенная фигура: не худая, а натренированная, с аппетитными изгибами и формами. Облачаясь в сарафан на бретелях, Валя всегда находила себя слишком «тяжёлой и плотной» для таких нарядов, но окружающие считали, что она просто придирается к себе. Достаточно широкие скулы, небольшой носик и
***
Выходные пролетели. Понедельник хоть и наступил, но рабочего настроя не принёс. Валентине удалось пораньше сбежать с работы и вскоре она расслабленно покачивалась на своих качелях-скамье. Обзор соседского дома отсюда как обычно был прекрасным.
«Не уехал. В отпуске, что ли? — зевая, размышляла Валька, рассматривая открытые окна соседского дома, — не царское это дело — отпуск на даче проводить».
Валя закрыла глаза и почти задремала на солнышке. Но связь с внешним миром всё ещё сохранялась. Неожиданно залаявший Барон в вольере заставил девушку резко подняться с качелей и выйти из состояния неги.
— Привет! — проговорил ей Мажор Жора, войдя в ворота. Его голос почти заглушил своим лаем пёс.
— Тише! Ш-ш-ш-ш! Сидеть! — утихомирила Барона Валентина, и он даже ненадолго замолчал, но потом снова припустился лаять с новой силой.
— Я по делу. И ненадолго, — сказал Гоша.
Девушке ничего не оставалось, как пригласить незваного гостя в дом, иначе поговорить на фоне лая не удалось бы.
Как только они очутились в доме, Барон сразу же утих. Гоша топтался в прихожей и не намеревался проходить дальше. Только теперь Валя обратила внимание, что Мажор изрядно сдал свои позиции и больше не выглядел излишне ухоженным.
— Есть хоть что-нибудь от температуры? — спросил он слегка охрипшим голосом.
Теперь всё стало ясно — парень заболел, поэтому так и выглядел, поэтому и не уехал домой.
— Да, — немного растерлась Валька, — сейчас найду. Проходи, — зазывно махнула она рукой.
Вскоре все необходимые лекарства были переданы больному. Гоша поблагодарил Валентину, и хотел было сказать, что готов заплатить за них, но вовремя остановился, осознав, что этим перечеркнёт доброе и сочувственное отношение к нему Вали.
«Лучше потом что-то вкусное куплю в благодарность», — пришла мысль к Гоше.
Девушка и парень вышли за ворота, и Валька по инерции проводила его. Ей всегда было жалко болеющих и они, по её мнению, заслуживали более внимательного отношения.
— Какая температура? — будто врач, строго поинтересовалась Валентина.
— Тридцать восемь и пять, — честно признался Гоша.
— Это днём… а вечером ещё выше будет, — сделала напрашивающийся вывод Валя.
— Сейчас собью лекарствами, не поднимется выше, — оптимистично ответил Мажор.
Они какое-то время потоптались на месте.
— Ну, ты заходи, если что, — наконец, выдавила из себя Валька, — один всё-таки тут.
Гоша благодарно кивнул. Эта забота ему показалась крайне приятной.
Мажор Жора пошёл домой и Валентина тоже.
«Мажор мажором, а болезнь никого не щадит. Вон как сразу весь лоск сошёл!», — думала девушка, идя домой, и ругала себя за такие мысли, но всё равно по-доброму продолжала смаковать его сегодняшнюю неидеальность.
Часть 3
***
На следующий день Валентина благополучно ушла на работу и вернулась только вечером, поскольку заезжала по пути к подруге.
Свет в соседском доме не горел, и окна были открыты так же, как и вчера. В Вале зарождалось беспокойство, которому она не отдавала отчёта.
— Пойти, узнать что ли, как там этот мажор… — со вздохом озвучила она мысли семье во время ужина.
— Ха! Да что ему станется! — махнул рукой папа. — Молодой здоровый парень! Мы в его годы и в дождь, и в снег по улице раздетые бегали и ничем не болели. А этот в такую погоду простуду где-то подхватил… — разглагольствовал мужчина, бахвалясь.
Валин папа — Иван, был из деревенских. Всю жизнь тут прожил. А мама — Антонина, была родом из провинциального городка, который располагался в пяти километрах от деревни. Так они и познакомились в своё время: Тоня приехала к бабушке на каникулы, и её заприметил высокий, ловкий, коренастый мальчишка. Их многолетняя дружба со временем переросла в нечто большее.
Семья Вали жила в хорошем двухэтажном доме, со всеми удобствами. Конечно, он не шёл ни в какое сравнение с домом Мажора Жоры, но всё же, в целом, жизнь девушки не была по-деревенски не обустроенной, и каких-либо тягот, будь то растапливание печки или хождение за водой на колодец, у неё не наблюдалось.
Выросшая в деревне, Валька трепетно любила деревенскую жизнь с её рассветами и закатами, с запахами серо-зелёного сена, с песнями птиц под ярко-голубым куполом неба, с завихрениями вьюг и хрустом искристого снега под ногами, с осенними цветными листопадами и липкими, душистыми грибами в корзинке, с пьянящими ароматами черёмухи и сирени, с мохнатыми шапками рыжих одуванчиков…
Иван всё продолжал разговор на тему хилой современной молодёжи, а Антонина кивнула дочери, тем самым намекая, что поддерживает её решение.
Вскоре Валентина, пройдя через беззвучные ворота, стояла на пороге дома Гоши. Она осторожно повернула ручку двери и та оказалась не заперта. Девушка на цыпочках вошла внутрь и осмотрелась. Её встретили тишина и полумрак. Но света от закатного неба ещё вполне хватало, чтобы спокойно ориентироваться в помещении.
Осмотрев все комнаты на первом этаже, Валя с опаской поднялась по лестнице. Открывая поочерёдно двери, она, наконец, нашла хозяина дома: он мирно спал на широкой кровати, укутавшись в светлый плед «под леопарда». Из распахнутого окна лились вечерние звуки, и тянуло остывшим, чуть посвежевшим воздухом.