Нижние уровни
Шрифт:
Возвращаясь к Глаголу, наше сотрудничество гармонично. Рядом со мной, в области моего иммунитета к Вере, Глагол может общаться без опасности случайно вложить ту в слова и исказить реальность. При этом ему не составляет большого труда обойти мой иммунитет к воплощениям Веры, так как его приказы влияют не только и не столько на физические объекты, сколько на вероятности событий… но это уже нюансы. Главное, что всем выгодно!
— Артефактор, отзовись. Подтверди, что я не в загробном мире… — молчание стало мне ответом, и это заставило напрячься. Помехи в Системе обычно
Я наконец добился цели и вывалился из стога, краем глаза отметив, что из него торчат вилы. И не одни… Босые ноги со смачным «шлёп» по щиколотки погрузились в грязь. Шикарно! И мокро… А ещё зябко, ибо прыгал я из самолёта лишь в лёгкой рубашке.
— Информаторий? — неуверенно протянул я в пустоту. В ухе послышались помехи, связь так и не обрадовала появлением.
Взгляд наткнулся на сооружение в десятке метров. Основательный помост, светлый и пахнущий свежим деревом, с плохо ошкуренным бревном в центре конструкции. Столб оказался не одинок, пару ему составляла привязанная миловидная девушка. Молоденькая, чуть за двадцать, в лёгком светлом домашнем платьице, которое намокло под дождём и теперь приятно облегала тонкий стан. Кляп во рту в сочетании с дорожками от слёз и потекшей туши слегка портили момент.
Ноги её утопали в дымящейся куче хвороста, веток и поленьев. Дерево давно бы полыхало, не будь оно немного отсыревшим от лёгкой мороси. Судорожные попытки вырваться и закатывание глаз подсказывали, что фактом собственного сжигания жертва недовольна.
Стоило лишь сосредоточить взгляд на несчастной, как наруч сработал штатно, хотя и с помехами, выдав на сетчатку краткую справку о заинтересовавшем меня объекте:
«Гришина Елена Александровна. 21 год. Не замужем. Детей нет. Проживание…» — движением глаз я указал, чтобы данную информацию мне выводили только по требованию, и продолжил чтение:
'Работа: учитель информатики (распределение после университета).
ИВ: 4ед. БВ: 374 ед. МВ: 345 ед.
Творческое развитие: Психик — детская психология. Метаморф — общее усиление организма, внешние параметры'.
— Несуществующий, живой? Чем могу помочь? — сквозь треск помех пробился голос Артефактора.
— Наруч сбоит. Не хочу рисковать перемещаться через искаженные помехами картины. Мне бы эвакуацию и горячий кофе…
Площадь перед судилищем оказалась пуста. Никого из людей, которых я видел с высоты. Лишь в одном из переулков спешно хромал прочь столетний дед. Но так было не всегда, если верить множеству следов в грязи, ещё не успевших расплыться под дождём. И распугал толпу отнюдь не я сошествием с небес, а парочка колоритных персонажей, паривших в дюжине метров всё над тем же помостом.
— Кофе нужнее всего, — пошевелил я пальцами ног в грязи. — И комментарий, куда я на сей раз вляпался?
Одним из зависающих оказался низенький, чуть полноватый мужчина с умным лицом и шикарной окладистой бородой в тёмной сутане священнослужителя. Одежда ещё сильнее бросалось в глаза, так как фоном для левитации мужик выбрал старенькую церковь. Её стены давно посерели, а купол блестел древней позолотой там, где не провалился внутрь. На том же куполе неуверенно мигал подбитый дрон, намекая, какая дыра эта деревушка.
— Отступница! Покайся! Я не дам тебе бесчинствовать! Не позволю погани нечистой отравлять нашу Веру! — глубоким, хорошо поставленным голосом чеканил священнослужитель. — Душа твоя черна! Темны и порочны мысли! Грешные порывы твои очистятся огнем! Не поддадимся порочному искусу!
Лицо слуги бога буквально пылало алым, а вены на лбу и шее вздулись. Он был в полнейшем бешенстве. Ещё больше жути нагоняли неухоженные залысины и фанатичные до безумия глаза.
— Сильна моя вера! Не совратишь ты истинное дитя святой Матери-Церкви! Блудница! Покайся! Очисти душу свою! Да вознесём хвалу отцу нашему всемилостивому, чтобы он принял душу рабы своей!
Апогеем внешнего вида храмовника стала броня, выступившая сквозь одежды. Огненная кольчуга с пластинами из чистого пламени, украшенная старославянским символами и христианскими образами. Эдакий человек-факел… Нет, это слишком заезжено! Пусть будет «пылающий старпёр».
— Да начнётся аутодафе! Да поглотит ведьму пламя! Да очистится мир ото зла! — надрывался и, кажется, распалял сам себя старик.
Система не сумела выдать данных о герое местного масштаба. Это могло значить только одно: старик не имеет наруча, что само по себе является нарушением закона. Однако и без данных системы я мог сказать, что с количеством Веры у слуги господнего весьма неплохо. Даже шикарно с учётом величины посёлка.
Даже я, как автор трёх полноценных книг, будучи на службе Критиком и обладая поддержкой госструктур, не могу себе позволить тратить Веру на полёт и пафосные речи. А ведь мне выделяют по 10 ед. Рабочей Веры. Вот только после последней заварушки осталось всего чуть больше 1,5 ед. И от этого неуютно.
— Несуществующий, да ты издеваешься! Не вылезай! Я сейчас подгоню ближайших дронов и лучше всё проанализирую, — Артефактор тоже явно растерялся от происходящего, хотя и старался это скрыть.
Второй стороной противостояния выступала старушка. Сухонькая боевая бабка в футболке Black Sabbath и косухе с шипами. Её седые волосы прикрывала бандана с черепами, а по рукам и морщинистой шеи вились цветные татуировки. Она зависла в воздухе на фоне провала пространства, отсвечивавшего мёртвенно-зелёным светом. Больше всего данный провал пространства напоминал портал в старой компьютерной игре — такая же арка из пикселей… хотя с учётом их объёмности, правильнее будет кубы «вокселей» из искажённого пространства.
— Тьфу, тьфу, тьфу… Не позволю трогать… Да, трогать мою внучку! — провозгласила бабка чуть запинаясь.
Одно её движение рукой, и дым вместе с первыми язычками пламени… собственно, весь помост с позорным столбом, путами и кляпом исчезли, словно художник в графическом редакторе убрал один из слоёв картины. В нашем случае — слоёв реальности. Лишь девушка плюхнулась в грязь.
Я сфокусировал взгляд, пытаясь считать данные по старушке. Удалось с трудом, шум помех оказался невероятно сильный: