Нижний уровень
Шрифт:
– Компьютера не хватает, – сразу сказал Стив.
– Откуда ты знаешь? – обернулся к нему Джефф.
– Потому что у всех детей есть компьютеры. Если у родителей есть хоть какие-то деньги. А на столе ничего.
Действительно, прижавшийся к окну письменный стол был пуст. Какие-то бумаги, диски с играми, календарь на стене – а компьютера нет.
– Кстати, у телевизора нет приставки, – обратил внимание уже я.
– И это странно, – поднял отсутствующую бровь Стив. – Такого я пока тоже не видел.
– Могла играть, если вообще играла, на компьютере, – сказал Джефф. – Вон, на полке еще игры, все для РС. Для приставок ничего нет.
– Хм, верно. А компьютер, к слову, могли изъять вместе с уликами. Обратись к Висенте, пусть проверит. – Это уже мне.
Одежда в шкафу аккуратно развешана, в выдвижных ящиках комода так же аккуратно сложена.
Комната Джейми, убитого брата Луис, была полной противоположностью: плакаты на стенах, фотографии, все разбросано, под кроватью обнаружился настоящий склад грязных носков. Компьютера тоже нет, но есть даже две приставки – нормальный был ребенок. Родительская спальня была убрана и застелена, на пуфике у туалетного столика лежал купальный халат. Тоже везде порошок, а заодно зарождающаяся уверенность в том, что ничего не найдем. Полиция работала всерьез, забрали все. Да, Гонсалес сказал, что лэптопы были и у детей, и у жены, но в доме их не было.
Гараж был просторным, на три машины, но стояла только одна – кроссовер «Лексус», принадлежавший жене Гонсалеса. Чистый пол из серой плитки, белые стены. Дверь заблокирована изнутри.
В подвал мы спустились в последнюю очередь. Он был большой, на весь дом, просто сильно заглубленный фундамент, отделан, как жилое помещение. В нем была большая кладовая, игровая комната со столом для пула и барной стойкой и в самом конце – винный погреб. И в погребе их и убили. Кровь, загустевшая и превратившаяся в липкое желе, так и была на полу. И ее запах висел в воздухе.
Свет почему-то не работал, пришлось светить фонариками, благо никто из нас без них из дому не выходит. В какой-то момент я почувствовал, как по спине словно пригоршней льда провели, а откуда-то заметно потянуло холодом. Резким таким, словно холодильник открыли рядом.
– Чувствуете? – спросил я, насторожившись.
– Что? – обернулись ко мне Джефф со Стивом.
– Холодом тянет, как сквозняком.
Стив только хмыкнул. Потом Джефф сказал:
– Я ничего не чувствую.
А я чувствую. По-настоящему чувствую, потому что тянет так сильно и явно, что ошибиться невозможно и «померещилось» не скажешь.
– Нет, ничего, – затем сказал и Стив. – Ты не простудился? Знобит, может?
– Не знаю. Может, устал, – закрыл я тему, так и оставшись в твердой уверенности в том, что холодом в этом подвале тянуло. Холодом и чем-то плохим, может, даже самой смертью.
Когда закончили в доме и вышли на улицу, на жару, все равно ощущение холода где-то в позвоночнике осталось.
– Я поеду в школу, попробую что-нибудь выяснить об этой японке, – сказал Стив. – Довезешь меня до машины?
– Без проблем, – кивнул Джефф.
– Висенте. – Стив повернулся ко мне: – Нужна копия списка того, что взяли из дома. И что вообще обнаружили.
– Я попытаюсь, – кивнул я. – Но сейчас мне надо в Колон скататься, вернусь к вечеру.
– В Колон? – удивился он. – Что ты забыл на этой помойке?
– Другая работа.
– А… хорошо, – кивнул он. – Но с Висенте свяжись, пожалуйста, это важно.
– Я понимаю.
Связался. Сообщением, как обычно, Висенте со службы по телефону со мной не общался, только так, с планшета, который, к слову, я ему когда-то и подарил.
Вообще, в Панаме дела по телефону не делаются, это пустая трата времени. Люди предпочитают видеть друг друга, демонстрировать уважение и требовать такого же к себе. Надо приходить в офисы, надо приглашать на ланч и обед, надо встречаться. Мой полицейский контакт предпочитал электронную форму общения лишь потому, что она привлекала меньше внимания к его побочному бизнесу, а так бы я тоже за каждой мелочью к нему ездил.
Ответ пришел быстро: «500».
«Ок» – ушло от меня.
«Свяжусь».
С Висенте я познакомился не случайно, специально искал подходы. Он один из немногих людей, кто может получить доступ почти к любой информации о почти любом расследовании и при этом не привлечь излишнего внимания. Хоть к базе автомобильных номеров, хоть к адресной книге, хоть к материалам дела, с тех пор как картонные папки заменили на электронные файлы по американскому примеру.
Затем я снова набрал номер в Майами. Нет ответа. По-прежнему нет. Ладно, этим тоже надо будет заняться как-то посерьезней. Мне кажется, что этот частный сыщик мог знать, что заставило Гонсалеса переехать. И что бы он ни говорил, но я не верю в то, что его почти бегство и это убийство никак не связаны. Вот не верю – и все тут.
Куда он делся, этот Брю? И на письмо, высланное на его электронную почту, никто не ответил. Кстати, не ответил?
Зашел в Интернет, глянул в почту – нет, пусто, никаких писем. Жаль. Ладно, пока ехать надо.
Доехал до Авенида Синкуентенарио, почему-то довольно свободной сейчас, по ней, направившись в сторону холмов, пересек деловую часть города, оказавшись в бесконечной застройке маленьких одноэтажных домов, становившихся все беднее и беднее, и когда эти самые дома полезли на холмы, они превратились в трущобы. Почти настоящие, потому что действительно настоящие, застроенные без всякого плана и разрешений, из подручного материала, здесь тоже были – самые натуральные «бидонвилли», но их я сейчас не проезжал.
Ближе к Корредор Норте, местной кольцевой, потянулась новая торговая и индустриальная зона, а затем уже кольцевая, проскочив мимо новеньких, с иголочки, девелопментов для людей с деньгами, увела меня на Аутописта Альберто Мотта – шоссе, соединяющее столицу – самый большой город Тихоокеанского побережья и Колон – самый большой город Карибского побережья. И между этими самыми городами и протянулся Панамский канал – главное достояние и, пожалуй что, спасение этой маленькой экваториальной страны. По крайней мере, из-за Канала американцы постоянно приглядывали за ней и не дали по местной традиции превратить ее в политический бардак, череду бесконечных революций и гражданских войн со множеством жертв.