Низкая походка 3
Шрифт:
И нужный мне пергамент я нашел сразу. Почти. Где-то в середине всех бумаг. Со своим номером, со своим конвертом. Но глубоко, ближе ко дну. Запечатанный. И явно спрятанный.
Должен признать – Лоунс удивил. Скрыл нужный мне документ таким образом, что номера приказов на перегородках, между которыми оно покоилось, являлись интервалом для места поиска. Все остальные документы имели точно тот номер, под которым те лежали. Но не этот. Этот ещё был согнут надвое, затерялся среди своих более длинных собратьев. Я прочитал фамилию два раза, чтобы точно убедится в правильности своей находки.
Ворнель.
Предупреждение
При первых из них я прижал конверт к груди и закрыл ящик. Третий, четвертый я спрыгнул на пол в поисках укрытия. Пятый меня прижал к столу с невидимой стороны от двери. Последующий звук мне сказал заткнуться и прекратить дышать.
– Уволить бы урода… – сказал сам себе Лоунс, громко зайдя в кабинет и захлопнув дверь.
Будь добр – уволь себя на пару мгновений. Вернись когда я отсюда уйду.
– Так… На чем я остановился?
На том, что мне помешал отсюда выйти.
Мужчина резво пробежал к своему рабочему месту. Чем ближе он становился ко мне, тем аккуратнее я миновал противоположную, боковую сторону стола. Когда он присел на своё кресло, я очутился прямо перед ним, прижавшись к разделяющей нас деревяшке прямо напротив входной двери. Надеюсь, он никого сюда не пригласил. Будет обидно начинать всю затею с превосходной, вечерней мокрухи.
– Продолжим… – пробубнил про себя Джешош, что-то перекладывая и ложа перед собой.
Мне показалось, что Лоунс очень быстро добрался до второго этажа, где и был заведующий хозяйством банка. Все вопросы по состоянию здания, его чистоте, исправности дверей и разной мелочи, в том числе связанные с присутствием крыс, решается через него. Хотя, возможно, он дошел лишь до секретаря своего. Жаль. Лучше бы прогулялся.
Перо в руках банкира снова начало черкать пергамент. Я отчего-то подумал, как странно что такой пунктуальный человек в своей профессии как Лоунс делает работу в последний момент. Не девок же он всё время трахал. Хотя, опять же, его кабинет частенько пах выделениями соитий. Тот ещё гоблин в обличье человека. Мне бы так.
Я притаился, думая о его везении. Вдруг мужчина резко встал, направился к потайной двери. Если бы он внимательнее смотрел по сторонам, то наверняка заметил бы мою пятку, что скрывалась за углом стола. А это проблема. Прятаться так долго не получится. Значит надо что-то придумывать.
Я посмотрел на его стол, пока он шарился у себя в кладовке. Пару пергаментов, чернильца, перо в ней. Теперь все эти канцелярские принадлежности во мне вызывали легкую ностальгию по временам, когда научится писать было той ещё проблемой. Вообще, как оказалось, писать людям лень. Винить их в том сложно – сам черкаю только в исключительных случаях. Потому я решил взять одну из бумаг на столе, дабы вызвать ситуацию, которую никак не ожидает мистер Лоунс. Я аккуратно потянул один листок со стола, как за ним потянулась вереница других.
Их шелест для моих ушей являлся криком "Вор!".
Я спрятался быстрее, нежели на меня обернулся Лоунс. Я едва не зашипел, оттого как совсем не заметил ещё листки пергамента на том что крал – всё они слегка закруглены от чернил. Я вслушался, что делает банкир. И с негодованием повторил свой маневр относительно него.
Снова пришлось прижаться к столу с другой стороны. Невезение так и прёт. Ещё раз скрестись по какой-нибудь поверхности не стану – люди после такого сразу под ноги смотрят чаще и в темные углы заглядывают. Не стану я рисковать особенно в таком закрытом месте. Я прислушался к тому, что творит мой оппонент по пряткам.
Он что-то долго писал. После чего сделал пару прочерков, сам себе что то буркнул и снова встал.
Направился он теперь в другую сторону. В сторону комода.
Открыв в нем какие-то ящики, начал искать документы. Я перебрался на другую сторону. И когда осторожно выглянул на стол, пришлось затаить дыхание. Ибо точно мог запищать от восторга.
Совсем недалеко от меня стояла чернильница. В ней перо. Они иногда переворачиваются, оставляя ужасное пятно на документах. Такое вызывает настоящий гнев, ярость здешних работников. Они потом куда-то убегают, обычно. Я посмотрел на спину мужчины. Потом снова на перо в чернильнице. Оно стояло хорошо, именно на деревянной поверхности стола, просто так не перевернешь. Однако рядом были листы. Лоунс небрежно кинул пачку документов на стол. Он почти не оборачивался на мой угол, откуда торчал мой нос. Я подвинул чернильцу поближе к краям листов. Очень аккуратно вышел за спину банкира, придвинул документы ближе к пергаментам, что соприкасались с моим черным, жидким орудием канцелярии. Он достал ещё какую пачку документов, уже чуть осторожнее положил их на стол. В его поле зрения я не попал – спрятался за угол. После чего высунул свой нос, и пока он закрывал ящик, перевернул чернильницу, что якобы случайно задела уголок бумаги пером. Да так, что всё содержимое вылилось на писанину Лоунса.
Я прижался к столу. Стиснул зубы, чтобы не засмеяться. Хотя скорее не загоготать.
Когда он повернулся и заметил что произошло, я услышал вначале звук похожий на начало ураганного ветра, а затем громкое, всем известное ругательство. Касалось оно проститутки в обиходе мужицкого жаргона.
Согласен, мужик. Это жестоко. Почти так же, как заставлять меня прятаться за столом и лежать в неудобной позе в вентиляции, пока ты тут наслаждался приятной компанией.
То я называю справедливостью. Подобное не касается меня, если я остаюсь в минусе.
– Сука! – крикнул мужик, убирая испорченные чернилами листки.
Честно, кажется, будто меня ругает.
Но это тоже справедливо. Ибо я отношусь к крику, как человек к таракану. Неприятен, но жить можно.
Лоунс убрал три-четыре листа со стола, выругался совсем непонятно ещё пару раз в нос и обошел стол. Я снова начал от него убегать за углы. Приятно что света мало – думаю, при свете дня он бы меня давно заметил. Мужчина ненадолго залез в кладовую, чем-то промокнул листы и снова заорал:
– Блядь!
После чего зашипел, с силой смял листы у себя в руке и кинул их в сторону. Как же приятно после такого было слышать звук открываемой двери, вместе с удаляющимися шагами главы банка. В таком случае я даже засмеяться посмел. Негромко, правда. Понимая, что мой шанс всё прочитать и вернуть бумагу на место наступил, я немедля начал рассматривать конверт в своей руке. Он у меня немного стал влажный от пота на пальцах, однако свою форму сохранил, что радовало. Ибо с самого начала я хотел вернуть конверт в комод для предотвращения неприятных казусов и возможного скорого расследования.