Низкие люди в желтых плащах
Шрифт:
Кэрол не стала прыгать. Она шла между ними и воображала, будто она подружка Бобби Гарфилда, будто у Бобби есть водительские права и «бьюик» и они едут в Бриджпорт на фестиваль рок-н-ролла. Она считала Бобби совсем что надо. А сам он этого не знает, и это уж совсем что надо.
Бобби вернулся домой из школы в три часа. Он вернулся бы раньше, но сбор бутылок, которые можно сдать, входил в его кампанию ЗА ВЕЛИК КО ДНЮ БЛАГОДАРЕНИЯ, и он свернул в кусты за Эшер-авеню поискать их. Нашел три «Рейн-гольда» и «Нихай». Немного, но восемь центов это восемь центов. «Цент доллар бережет» — было еще одно присловье его мамы.
Бобби вымыл руки (парочка бутылок облипла всякой гадостью), достал из холодильника поесть, перечел парочку
Мама позвонила в четыре. Мистеру Бидермену она будет нужна до самого вечера. Ей очень жаль, но праздничный ужин в «Колонии» отменяется. В холодильнике есть вчерашнее тушеное мясо — он может поужинать им, а она обязательно вернется в восемь уложить его баиньки. И ради всего святого, Бобби, не забудь выключить газ, когда подогреешь мясо.
Бобби разочарованно вернулся к телевизору, но он, собственно, ничего другого и не ждал. На «Американской эстраде» Дик теперь представлял жюри по оценке пластинок. Бобби подумал, что типчику в середке никакого запаса тампонов «Стри-Декс» не хватит.
Он сунул руку в нагрудный карман и вытащил новую оранжевую библиотечную карточку. На душе у него опять полегчало. Не для чего ему сидеть перед теликом со стопкой старых комиксов, если ему не хочется. Можно пойти в библиотеку и предъявить свою новую карточку — свою новую ВЗРОСЛУЮ карточку. На выдаче будет мисс Придира, только по-настоящему она — мисс Харрингтон, и Бобби считал ее очень красивой. Она душилась. Он всегда чувствовал, как от ее кожи и волос чуть веет чем-то благоуханным, будто приятное воспоминание. И хотя Салл-Джон сейчас берет урок игры на тромбоне, на обратном пути можно будет зайти к нему побросать мяч.
«Кроме того, — подумал он, — можно смотаться к Спайсеру и сдать бутылки, мне же надо заработать за лето на велосипед».
И сразу жизнь переполнилась смыслом.
Мама Салла пригласила Бобби остаться на ужин, но он ответил, нет, спасибо, мне лучше пойти домой. Он, конечно, предпочел бы жаркое миссис Салливан и хрустящую картошку из духовки тому, что ожидало его дома, но он знал, что едва вернувшись с работы, мать тут же заглянет в холодильник проверить, не стоит ли там еще тапперуэр с остатками тушеного мяса. И если увидит его, то спросит Бобби, что же он ел на ужин. Вопрос она задаст спокойно, даже небрежно. Если он скажет, что поел у Салл-Джона, она кивнет и спросит, что они ели, и был ли десерт, и еще: поблагодарил ли он миссис Салливан; она даже сядет рядом с ним на диван, и они разделят стаканчик мороженого, пока будут смотреть по телику «Шугарфут». И все будет отлично… да только не будет. Рано или поздно, а поплатиться придется. Может, через день, или через два, или даже через неделю, но придется. Бобби знал это твердо, почти не зная, что знает. Без сомнения, ей необходимо было задержаться на работе, однако есть в одиночку вчерашнее тушеное мясо в день рождения было помимо всего еще и карой за то, что он самовольно заговорил с новым жильцом. Если он попытается увернуться от этого наказания, оно только умножится, точно деньги на счету в банке.
От Салл-Джона Бобби вернулся в четверть седьмого, и уже темнело. У него были две нечитаные книжки: про Перри Мейсона, «Дело о бархатных коготках», и научно-фантастический роман Клиффорда Саймака под названием «Кольцо вокруг Солнца». Обе выглядели сверхдерьмово,
По дороге домой от Эс-Джея Бобби сочинил историю, в которой он и мисс Харрингтон плыли на прогулочном теплоходе, а он утонул. Спаслись только они двое, потому что нашли спасательный круг с надписью «т/х ЛУЗИТАНИК» [2] . Волны вынесли их на островок с пальмами, джунглями и вулканом, и пока они лежали на пляже, мисс Харрингтон вся дрожала и говорила, что ей холодно, очень холодно, так не мог бы он, пожалуйста, обнять ее покрепче и согреть, и он, конечно, мог и сделал так — «с удовольствием, мисс Харрингтон», и тут из джунглей вышли туземцы, вроде бы дружелюбные, но они оказались каннибалами, которые жили на склонах вулкана и убивали свои жертвы на поляне, окруженной черепами, так что дело было плохо, но когда его и мисс Харрингтон потащили к кипящему котлу, вулкан заворчал и…
2
Составное название: «Лузитания» — английский пассажирский пароход, потопленный немецкой подлодкой в 1915 году; «Титаник» — английский пассажирский пароход, затонувший в 1912 году после столкновения с айсбергом.
— Привет, Роберт.
Бобби поднял глаза, растерявшись даже больше, чем когда Кэрол выскочила из-за дерева, чтобы отпечатать у него на щеке поцелуй с днем рождения. Его окликнул новый жилец. Он сидел на верхней ступеньке крыльца и курил сигарету. Свои старые стоптанные ботинки он сменил на старые стоптанные шлепанцы и снял поплиновую куртку — вечер был теплый. Просто как у себя дома, подумал Бобби.
— Ой, мистер Бротиген. Привет.
— Я не хотел тебя напугать.
— Так вы и не…
— А по-моему, да. Ты ведь был в тысячах миль отсюда. И, пожалуйста, называй меня Тед.
— Ладно. — Но Бобби не знал, получится ли у него. Называть взрослого (а к тому же старого взрослого) по имени шло вразрез не только с поучениями его матери, но и его собственными склонностями.
— Уроки прошли хорошо? Научился чему-нибудь новому?
— Угу, отлично. — Бобби переступил с ноги на ногу, перекинул библиотечные книги из руки в руку.
— Ты не посидишь со мной минутку?
— Конечно, только долго я не могу. Надо еще кое-что сделать, понимаете?
Главным образом — поужинать: вчерашнее тушеное мясо теперь казалось ему уже очень заманчивым.
— Понимаю. Сделать кое-что, a tempus fugit. Когда Бобби сел возле мистера Бротигена… Теда… на широкой ступеньке, вдыхая аромат его «честерфилдки», ему пришло в голову, что он еще никогда не видел, чтобы человек выглядел таким усталым. Не от переезда же, верно? Насколько можно измучиться, когда вся твоя поклажа уместилась в трех чемоданчиках и трех бумажных пакетах с ручками? Может, попозже приедут грузчики с вещами в фургоне? Но Бобби решил, что вряд ли. Это ведь просто комната — большая, но все-таки одна-единственная комната с кухней с одного бока и всем остальным — с другого. Они с Салл-Джоном поднялись туда и поглядели, после того как старенькая мисс Сидли после инсульта переехала жить к дочери.
— Tempus fugit значит, что время бежит, — сказал Бобби. — Мама часто это говорит. И еще она говорит, что время и приливы никого не ждут и что время залечивает все раны.
— У твоей матери много присловий, верно?
— Угу, — сказал Бобби, и внезапно воспоминание обо всех этих присловьях навалилось на него, как усталость. — Много присловий.
— Бен Джонсон назвал время старым лысым обманщиком, — сказал Тед Бротиген, глубоко затянулся и выпустил две струйки дыма через нос. — А Борис Пастернак сказал, что мы пленники времени, заложники вечности.