Низший 9

Михайлов Дем Алексеевич

Стальной частокол оказался низким и куда более надежным. Это вообще не частокол. Тут две параллельные линии сетчатых заборов высотой в три с небольшим метра. Поверху витки колючей проволоки. Между заборами решетчатые загоны, из которых, подобно уродливым грибам, растут столбы с полусферами. Одна из них «ударила» по нам лазерными лучами едва наши потные хари поднялись по склону змеиного ущелья. Лазерные лучи скользнули, изучили и, мигнув, пропали.

Проход разрешен.

Как

буднично и мило…

С легким скрежетом и скрипом перед нами распахнулись первые створки ворот, сметя нижними краями палую листву и мелкий мусор с бетонной площадки. Я въехал в ворота первым, равнодушно углубляясь в сетчатый тамбур и не обращая внимания на лежащий метрах в десяти разлагающийся труп, над которым усердно трудились крупные кролики, умело отрывающие свисающие волокна рваного мяса и жадно проглатывающие. Блеснув на нас красными бусинками глаз, ушастые тихони вернулись к трапезе. Ворота медленно закрылись, оставляя нас в клетке с хищниками. Но ненадолго. Вторые створки открылись с еще большим скрипом.

Дорога открыта.

Проход разрешен.

Добро пожаловать в Рай Обетованный.

Как выглядел рай?

Тухло. Вот как он выглядел.

Более скучной местности я не видел нигде в этом мире – с тех самых пор как разлепил вспухшие глаза на острове сыроедов. Там было хоть что-то.

Здесь же…

Вот вроде бы все и было, но одна проблема – тут все на корню было переделано кем-то упорным, основательным и никуда не торопящимся.

Отъехав от стены всего ничего, мы оказались на берегу мелкой речушки. Купаться я никому не позволил – да никто и не рвался жопу мочить в райской водице. Поэтому копыта намочили только лошади и даже Хвана я приказал перетащить уложив поперек стального лошадиного крупа. Я сомневался, что в воде есть что-то гиблое, но нахрена рисковать? Если на территории потенциального врага тебе предлагают руки омыть – плюнь в харю его и вотри плевок подошвой ботинка поглубже.

Форсировав невеликую водную преграду, мы вошли в рассеченный просекой лес и, петляя между молодым разросшимся кустарником и юными деревцами, продвинулись еще метров на двести, после чего случился резкий переход, и мы… оказались в парке.

Сначала я и не заметил – какие-то пару секунд продолжал блаженно наслаждаться теньком – а потом сообразил, что здесь все деревья без исключения растут строгими рядами. Причем здесь смешанный хвойно-лиственный лес. Несколько линий – сосны, пара линий – елки, еще пару линий – что-то лиственное, крепкоствольное, дальше опять лиственное, но уже другое. Мы будто двигались между армейскими порядками – пехота, артиллерия, разведка, саперные войска…

Остановившись, я впервые спрыгнул с лошади, райская земля ударила в подошвы ботинок. Пройдясь, зачерпнув перчаткой листву, я переглянулся с Джоранн и там понимающе кивнула:

– Это не лес. Резервные лесопосадки.

– Резервные?

– Запасник. Живой склад древесины на любой жизненный

случай. Посадка слоистая, уверена, что многие похожие виды деревьев разнесены максимально далеко друг от друга на случай вредителей или какой болезни. Учитывая, что аммнушиты все строят сами и презирают продвинутые технологии – жалкие придурки! – у них должна быть постоянная нужда в древесине.

– Сделано грамотно?

– Более чем – подтвердила рыжая, с высоты седла, оглядывая бескрайние старые посадки – Здесь была проведена титаническая работа.

– Вижу – кивнул и я, снова взбираясь на бесстрастного робота – Двинулись.

Раньше здесь был лес – такой же, что остался за нашими спинами. Но впоследствии дикий лес был вырублен и выкорчеван, все было утащено, после чего начались земляные работы, если судить по рельефу – слишком уж он тут ровненький, прямо идеальный, будто сначала срыли холмы, засыпали овраги и только затем принялись за посадку саженцев.

Джоранн полностью права – здесь проведена поистине титаническая работа.

И это был задел на далекое-далеко будущее. Аммнушиты собирались жить на этих землях вечно и загодя обеспокоились нуждами потомков.

Продвигаться по лесопосадкам было легко, но до блевоты скучно. Тянутся и тянутся шелестящие кронами деревья, из всех препятствие – редкие отломленные непогодой сучья. Зверья всего ничего – и я их понимаю. Попробуй жить в таком тошнотворном месте. Хотя мы заметили нескольких волков, увидели и лисицу, слышали копошение мелких тварей в листве, вальяжно прошел вдалеке черный медведь. Повстречались нам и змеи – три ползучие крупные гадины. Джоранн умело направила своего жеребца так, чтобы волочащийся следом зевающий Хван протащился по чешуйчатым телам – и Хван своего гастрономического шанса не упустил, ухватив придавленное мясо уж не знаю какой частью тела и в какое именно отверстие запихнув.

Апофеозом скучности стала аккуратная табличка-стрелка с надписью «Скромный и славный город Благочестивая Гавань».

– Охренеть – процедил я, проезжая мимо.

– В тихой гавани заразные шлюхи водятся – поддержал меня Рэк.

– Акулы – поправила его Джоранн.

– Сочный на трах на заросшем лавандой заднем дворе – вздохнула Котлета, бойкая и разбитная бабенка средних лет, с трудом привыкающая к тяжести снаряжения и злым командирам.

– Да? – оживился Рэк, осторожно поворачиваясь к ней и стараясь не упасть со стального злобного коня – Давай подробности, боец. Лаванда жопу колола?

– Так… – добавил я к своему прежнему комментарию и спешился второй раз.

Сойдя с едва заметной тропки, бегущей посреди просеки, я присел и развел в стороны колючие ветви, что почти скрыли от меня кое-что интересное.

На земле, скрючившись, закрывая живот ладонями, лежал дохлый гоблин. Средней длины светлые волосы, замершие в мертвом удивлении синие глаза, четко очерченные скулы и углы подбородка. Покрывающие лицо ссадины, царапины и кровь не могли скрыть того гоблин на удивление юн.