НЛО ! Очевидцы неопознанного
Шрифт:
что до этого момента мои уста были скованы немотой. Более того, я чувствовала себя полностью парализованной. Все тело было охвачено столбняком, покуда "докладчица" держала свою речь".
Или - еще одно сообщение. Я записал его со слов молодой ростовчанки Людмилы Хмариной.
– Это случилось поздним вечером в марте 1990 года,- рассказала мне Людмила.- Я сидела в кресле и слушала музыку, на проигрывателе крутилась пластинка. Внезапно некая неведомая сила подхватила меня с кресла и поставила лицом к стене. Естественно, я попыталась оказать сопротивление загадочной силе. И услышала голос: - Перестаньдергаться. Не сопротивляйся. Незримая рука
– Я не просто изумилась - я обалдела, когда увидела, что потолок в комнате куда-то исчез. Надо мной было черное необъятное звездное небо. А в нем... сияло мужское лицо!
Людмила, глядя вверх, произнесла испуганным голосом: - Кто ты?
– Я - твой друг. Всю твою жизнь я слежу за тобой.
Голос, произнесший эти слова, раздался прямо в голове женщины.
– Следишь за мной?
– переспросила та, опешив.
– Да.
– Всю жизнь напролет?
– Да.
– Даже когда... Когда я моюсь под душем^ -Да.
Огромное лицо, недвижимо висевшее в небе, выглядело, по утверждению Хмариной, более чем странно. Резко растянутое по вертикали, оно имело сильно зауженный подбородок - "треугольный". Кожа на лице была коричневой, словно бы покрытой слоем ровного загара. Совершенно поразили Людмилу лоб и глаза. Лоб был в три раза больше лица; он значительно расширялся в своей верхней части. А глаза
были миндалевидными по форме, необычайно большими. Они располагались на лице наискось - как у насекомых. Зрачков в этих черных глазах не имелось.
Перед мысленным взором Хмариной возникла пикантная картинка: она моется под душем, трет мочалкой самое интимное место на своем теле, а лобастый урод с глазами как у насекомых украдкой подглядывает за ней.
Медленно стервенея, Людмила проговорила со злостью шипящим шепотом:
– Ну, а когда я сижу на унитазе... Ты и тогда следишь за мною?
– Да. И тогда тоже.
– И тебе не стыдно?!
– А что такое стыд?
– вопросом на вопрос ответил голос. Затем вдруг сообщил: - Когда ты будешь погибать, я помогу тебе.
– Поможешь? Каким образом?
– Заберу тебя с собой. Заберу к нам.- Немного помолчав, голос пояснил туманно: - В тот момент ты будешь одна, но в центре. Все будут смотреть на тебя.
Лицо в небе исчезло. Следом за ним исчезло и само небо. Потолок неторопливо задвинулся на свое исконное место, подобно крышке пенала...
Другая ростовчанка Татьяна Сурина в беседе со мной тоже поделилась воспоминаниями о двух удивительных происшествиях.
Как и Галина Рожкова, о необычных переживаниях которой рассказывалось ранее, Сурина проснулась однажды ночью в октябре 1982 года, разбуженная сильным толчком в бок. Возле ее постели, увидела Татьяна, стояли двое - юная женщина с золотистыми волосами и мужчина средних лет. Они были окружены слабым голубоватым сиянием. Мужчина держал руку Татьяны за запястье - "наверное, измерял у меня пульс", по ее словам. Послышалось сильное гудение, похожее на гул работающего трансформатора. И оба незваных визитера куда-то сгинули.
Их таинственный визит произвел на Сурину незабываемое впечатление. Она рассказывала о нем всем
подряд подругам и своим родственникам, С некоторыми из них я встретился, и они подтвердили, что слышали из ее уст этот рассказ.
Прошло девять лет. Весной 1991 года глубокой ночью Татьяну Сурину навестил... домовой. Во всяком случае гость сам назвал себя так.
– Я всегда сплю с включенной лампой-ночником. Боюсь темноты,- говорит Сурина.- Так вот, просыпаюсь как-то раз среди ночи, а волосы на голове встают дыбом. Вижу - над моим лицом застыла в воздухе маленькая тонкая рука с длинными когтями, покрытая короткой коричневой шерстью. В страхе отшатнулась я от той руки. Огляделась по сторонам. О, ужас! Стоит передо мной щуплый голый коротышка ростом не выше одного метра. Тело покрыто шерстью. Голова у него была очень большая, не соответствующая по размерам худосочному тельцу. Я сложила три пальца правой руки щепотью и в испуге поднесла их ко лбу, чтобы перекреститься.
Коротышка живо шагнул вперед и ухватил руку, вознесенную ко лбу, за запястье.
– Отпусти руку,- взмолилась шепотом Сурина.
– Ни за что! писклявым голосом на чистом русском языке отчеканил волосатый карлик.Если отпущу, ты перекрестишься.
– А что? Нельзя?
– Нельзя.
– Ладно. Не буду креститься.
– Правда, не будешь?
– Честное слово.
– Хорошо,- и коротышка, отпустив женскую руку, сделал шаг назад в сторону от кровати.
– Ты кто такой?
– сдавленным перепуганным шепотом выдавила Татьяна из себя.
– Я - домовой.
– Настоящий домовой?
– Самый что ни на есть настоящий! Татьяна обдумала услышанное. Потом, прижимая в отчаянии руки к груди, возопила: - Откуда ты только взялся на мою голову, а? Из пространства четырнадцати измерений,- таким дословно был ответ того, кто назвался
вым.- Я все время живу рядом с тобой. Надзираю за твоими поступками. Постоянно вижу все, что ты делаешь.
Татьяне Суриной стало дурно. Она потеряла сознание.
А теперь приведу длинную выписку из письма с замечательно прорисованными диалогами, присланного из города Новочебоксарск, что в Чувашии. Письмо показалось мне настолько очаровательным по своему колориту и стилю, что я решил не вносить в его "вкусный" текст почти никакой редакторской правки. Автору послания Олегу Михайловичу Стозубу - 80 лет.
В свойственной ему, совершенно, по-моему, прелестной манере О. М. Стозуб сообщает:
– За долгие годы проживания в кругу моей уважаемой семьи числом в два человека - я да законная супруга моя Ирина - ничего бесовского, необычного мною никогда не наблюдалось. Но вот в ранние утренние часы недели третьей месяца декабря года 1990-го Ирина удивила меня невозвышенными психическими речами. Она брякнула:
– Проснулась я среди ночи в великом страхе. Гляжу, стоит посередине комнаты высокий человек в скафандре. Пожелала я тотчас же пробудить тебя, горячо любимого мною мужа, да не смогла. Руки и ноги стали деревянными. Работал исправно только мой слуховой орган. Пользуясь им, я услышала, как человек в скафандре прорычал, обращаясь ко мне: "Не трогай Олега. Это наш человек. Я еще приду". И чудище растаяло в воздухе, как тают все мечты или деньги из пенсии.
В ответ на этот типичный глупый бабский бред моей глубокоуважаемой и высокочтимой супруги я лишь сурово покачал головой. Молча встал с постели и принялся одеваться. Одеваясь, узрел на своем чистом красивом теле некрасивые синяки числом пять штук ровно. Два - на левой руке, по одному - на каждой из ног, а пятый - на груди.
Я почувствовал себя сильно обиженным бестактным поведением супруги Ирины, этой легкомысленной шалуньи. Оборотившись к ней, я сказал с упреком:
– Ты перестала уважать меня как мужчину и при этом верного спутника жизни, между прочим. Ты неуважительно щипала меня ночью, кипя половой страстью, за сокровенные места.