Но-шпа на троих

Донцова Дарья

Шофер притормозил у ничем не примечательной пятиэтажки.

– Вам сюда, квартира тридцать семь, код один пять два, нажимайте одновременно.

Я встала у разрисованной металлической двери и принялась скрючивать пальцы. Интересно, какая умная голова придумала сию систему с одномоментным давлением? Ладно я, бывший музыкант, неудачливая, правда, арфистка, но руки у меня нормально развиты, способна бойко надавить на кнопки. А сколько раз я сталкивалась около родного подъезда с пожилыми людьми и детьми, чуть не плачущими от досады. Кретинский замок устроен таким образом, что открывается только в случае равной силы,

примененной к кнопочкам. Стоит одному пальцу недожать, а другому пережать, как система начинает сопротивляться. Но отнюдь не у всех это получается. Вот и мучаются бедняги.

Нужная квартира оказалась у самого входа, я позвонила, дверь открылась, на пороге стояла Ванда. Я чуть было не развернулась и не побежала к выходу. Но потом, вспомнив про красное платьице, осталась стоять. Впрочем, колдунья тоже выглядела иначе, чем когда принимала у меня заказ. На этот раз на ней красовался нежно-голубой брючный костюм, платка не было в помине, красивые, очевидно, крашеные, волосы были собраны в хвост, легкая челочка прикрывала лоб.

– Вы, Ирочка? – ласково спросила она.

Я кивнула:

– Да.

– Входите, дорогая моя, сюда, в комнату. Места у меня мало, но аура тут светлая, солнечная.

– Извините, я не понимаю…

– Сейчас, сейчас, – пела Ванда, – объясню в момент. Да вы садитесь.

На мое счастье, в гостиной не горел верхний свет, лишь в углу тускло светил торшер. Окна были закрыты довольно плотными шторами.

– Первый этаж такая неудобная штука, – зачастила Ванда, не гася приторно любезной улыбки, – приходится жизнь в полумраке проводить, иначе не получается. Окна прямо у входа в подъезд расположены, каждый норовит в них заглянуть.

Я предусмотрительно села спиной к торшеру и, придав своему голосу более низкую, чуть хрипловатую тональность, обеспокоенно воскликнула:

– Да в чем дело?!

– Видите ли, я колдунья, – сообщила Ванда.

– Ну, предположим, я поверю вам, и что?

– Меня хорошо знают в Москве, – завела Ванда, – я имею обширную клиентуру, занимаюсь белой магией. Заряжаю талисманы на удачу, делаю неразменные купюры…

– Это как?

– Ну просто. Тратите сто рублей, а они снова оказываются в кошельке через некоторое время.

– Разве такое возможно? – усомнилась я.

– Элементарно, но не об этом речь, – перебила меня Ванда, – ко мне обратилась Евлампия Романова, жена Сергея Романова, вашего… э… близкого человека. Евлампия узнала о связи своего мужа с Ириной Штамм и пришла ко мне делать наговор на смерть любовницы супруга. Вот, смотрите!

Ванда легко встала, выдвинула ящик письменного стола, выудила целую пачку снимков и вручила мне. Кое-какие фото я уже видела, другие оказались незнакомыми. Впечатление они производили сильное. Уж не знаю, почему, но на всех карточках мое лицо было просто перекошенным от злости. Вот уж не предполагала, что способна корчить такие гримасы.

– А это энвольт, – сообщила Ванда, выкладывая на стол восковую фигурку.

Я невольно вздрогнула. Куколка, перемазанная засохшими зловещими бурыми пятнами, выглядела устрашающе.

Собрав остатки самообладания, я прохрипела:

– И зачем вы демонстрируете мне эту гадость?

Ванда заулыбалась еще приветливей:

– Понимаете, голубушка, можно совсем не верить в магию, но она работает, и еще как! Большинство

людей, которым «наговорили» смерть, угасают в течение двух-трех недель; редкий человек, обладатель огромного энергетического потенциала, выдерживает пару месяцев.

– Вы к чему клоните? – прикидываясь безумно испуганной, пролепетала я. – Не приближайтесь ко мне!

– Не бойтесь, – стала увещевать меня Ванда, – я хочу вам помочь.

– Каким же образом?

– Мне очень неприятна мысль, что вас скоро не будет на этом свете.

– Думаю, мне такой поворот событий тоже придется не по вкусу, – кивнула я.

– Так послушайте, какой вариант я предлагаю для вашего спасения.

– Я вся внимание, – заверила я Ванду.

– Энвольт может пролежать в спящем состоянии около трех дней, – пустилась в детальные объяснения ведьма. – Ровно столько мне под силу сдерживать зло, но потом я не сумею контролировать ситуацию, у меня не столько мощи, чтобы полностью отвести беду. Честно признаюсь, на такое я не способна, не хватит энергии и мастерства. Не скрою, я слышала о магах, которые способны одной лишь силой взгляда изменить страшную ситуацию, но сама не обладаю таким талантом. Следовательно, программа, заложенная в куклу, начнет осуществляться, и чем все завершится?

– Чем? – эхом отозвалась я.

– Вашими похоронами, – бесцеремонно ляпнула Ванда.

– Хорошая перспектива, – подскочила я. – Я не собираюсь на тот свет, может, там и здорово, но у меня много дел на этом.

– Ситуацию можно изменить. – Только что вы говорили, что вам подобное не под силу, – напомнила я.

– Правильно, – согласилась ведьма, – парализовать энвольт невыполнимая задача, но вот перепрограммировать его получится легко.

– Не понимаю…

– Что же тут неясного, голубушка? Я произведу определенный обряд, и стрела смерти ударит не в вас, а в Евлампию Романову. По-моему, это идеальное решение проблемы. Сергей превратится во вдовца, а негодяйка, задумавшая лишить вас жизни, получит по заслугам. Только процедура дорогая, хотя, если посмотреть на ситуацию отстраненно, за собственную жизнь ничего не жалко. Многие бы согласились отдать двадцать тысяч долларов за продление земного существования, но, увы, у них такой возможности нет, а у вас есть!

Мне мгновенно стал понятен механизм мошенничества. Значит, Ванда находит среди клиентов тех, кто, по ее мнению, способен расстаться с нехилой суммой, и начинает охоту. В ее кабинете, там, где лепятся куклы, спрятан фотоаппарат, снимки предъявляются «жертве» в качестве доказательства преступных намерений ее врага. Ну и ну!

Глава 29

– У меня нет таких денег, – воскликнула я, – максимум, что могу наскрести, – пять тысяч!

Ванда усмехнулась:

– Этого мало.

– Но если по непонятной причине вы прониклись ко мне любовью, – не удержалась я, – и решили избавить от смерти, то почему бы вам не оказать услугу бесплатно?

Ванда глубоко вздохнула:

– Только не подумайте, что я возьму хоть копейку, действую совершенно бескорыстно, знаете, просто я слишком наивна.

– В самом деле?

– Ну да, – с самым расстроенным видом кивнула колдунья, – я всегда страдаю из-за своего человеколюбия. Понимаете, я не беру с людей ни копейки, никогда, ни за какие услуги.