Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем
Шрифт:
– Мы там, на Оке, у князя Святко дочь тебе в жены попросим, вот и будешь ему родичем! – рассуждал Домша. – Он даст, ему ведь друзья теперь надобны. Мы ему дадим невесту, а он нам. Он тебя к сердцу прижмет и сыном любимым назовет. И ничего, что нас два десятка с тобой всего – за нами угрянская земля. А вернемся домой без оборотня, да с невесткой Святомеровной, да еще, даст Перун, со славой и добычей – никто нам не будет страшен.
При мысли о женитьбе Хвалиславу сразу вспоминалась Далянка, но он не возражал. Жена из рода оковских князей и правда поможет ему добиться всего, а Далянку потом можно взять и второй женой. Главное, чтобы этой весной она не досталась никому другому. Вплотную
Двигаясь вдоль берега Оки, угряне вслед за Лютомером и его бойниками свернули на Зушу. Откуда оборотень ведал, что похищенные девушки находятся именно там, никто не знал, но даже Хвалислав и его приближенные верили, что Лютомер чует след своей родной сестры и не ошибается. Отследить путь двух десятков чужих людей и двух своих ему труда не составляло.
Однажды на рассвете усталый Лютомер вернулся из леса и послал Тощагу предупредить угрян, что сегодня не стоит двигаться дальше.
– Воротынец близко, город Святкин, – пояснил он Толиге и Глядовцу, которые пришли к бойницкому стану узнать, в чем дело. – Там, возле города, Святко войско собирает на хазар идти. И сестры мои там. До Воротынца уже всего ничего. Дальше идти нам не надо, а не то на вятичей наткнемся. Войско еще не ушло, против него мы ничего не сделаем. Наоборот, поглубже в лес забиться надо и выждать, пока Святко воев уведет. А уж с теми, кто останется, мы справимся.
– Сегодня по-всякому с места двигаться не надо! – одобрил Толига. – Сегодня вечер-то какой будет – Купальская ночь идет! Я не обсчитался, а, ребята? – Он вопросительно огляделся, и несколько отроков дружно подтвердили, что нет, не обсчитался, да, сегодня Купала. И все тайком вздохнули: из-за этого похода они лишились возможности повеселиться с девушками ратиславльской волости. А что за веселье их ожидает возле Воротынца, знает только сам покровитель бойников Ярила.
– Кто же на Купалу воюет! – поддержал Толигу и Глядовец. – А мы в лесу, да вода еще рядом! Самое опасное дело! Нет, ребята, нам сегодня уже не воевать, да загородиться как-нибудь надо, чтобы русалки да лешие не тронули. Полыни набрать побольше, пока светло, дедовника, поляну кругом обложить да заговорить покрепче. [15] Костры будем жечь, а не то наутро нас тут ни одного в живых не останется!
– Да, неладно пришли воевать, не вовремя! – приговаривали угряне, когда двое старейшин, вернувшись, сообщили им новости. – Обождать бы лучше да после Купалы в путь тронуться!
15
Полынь и дедовник (чертополох) считались растениями, отгоняющими нечисть, которая в Купальскую ночь особенно сильна.
– Ага, после Купалы! Скажешь ты тоже, Колошка! После Купалы сено – прикажешь все бросить, а скотину зимой песнями кормить?
– А теперь как бы самих кто не съел! И в своем-то лесу в такое время ходишь – озираешься, а в чужом и вовсе…
– Не тревожьтесь, люди добрые! – успокаивал угрян Лютомер. Несмотря на усталость, он улыбался и выглядел довольным. – Это хорошо, что сегодня Купала. Я уж пригляжу, чтобы вас не тронул никто. А насчет нашего дела – эта ночь самая подходящая. Если все будет, как я думаю, то вам и вовсе головы подставлять не придется. Без драки, без крови сестер вызволим и до зари еще домой тронемся.
Ратники одобрительно загудели: никто не хотел проливать кровь, если можно как-нибудь без этого.
– Что ты делать-то думаешь? – недоверчиво осведомился Домша. Такое легкое и быстрое выполнение задачи их с товарищами не устраивало, потому что грозило перечеркнуть все замыслы.
– Этой ночью все гуляют – и люди живые, и нежить холодная! Если утром окажется, что сестер наших русалки с собой увели – кто же их искать и догонять будет?
– Ты хочешь… чтобы русалки… – в изумлении воскликнул Хвалислав.
Лютомер только усмехнулся, по привычке сузив глаза, и ничего не ответил. А Хвалис подумал, что зря он в это дело ввязался: как они, простые люди, могут тягаться с оборотнем, если не в силах даже вообразить, что он задумал!
– Ну, давай, действуй, – с сомнением проговорил Толига. – Тебя Велес наставляет, стало быть, тебе виднее. А если не взойдет – тогда уж мы с топорами да копьями выйдем, по-нашему, по-простому…
Все исполнение своего тайного замысла Лютомер тоже брал на себя, остальным предстояло только ждать. На ночь снова устроили два стана: Ратиславичи отдельно и бойники отдельно. В другое время они опасались бы только вятичей, но сейчас гораздо насущнее казалась опасность попасть на глаза разнообразной лесной и водяной нечисти, которая в эту ночь непременно выйдет в белый свет поиграть, порезвиться и поискать себе добычи. Еще засветло, следуя мудрому совету Толиги, набрали побольше полыни и окружили ею поляну, на которой расположился стан. Самые старшие из Ратиславичей обошли поляну по кругу, бормоча заговор от нечисти, каждый вынул топор или нож и положил рядом с собой – если заговоренные травы не отпугнут русалок, то уж острое железо поможет.
Единственным, кто ничего не боялся, был Лютомер. В его присутствии остальные чувствовали себя спокойнее, но он исчез еще до того, как стемнело.
Вскоре издалека стал доноситься протяжный волчий вой. Ратиславичи схватились за обереги: казалось, что это первый отголосок приближающейся опасности. Бойники узнали голос своего вожака, но и им делалось неуютно.
Прежде чем что-то делать, требовалось выяснить обстановку. Соваться самому в вятичский город, где, вероятно, находится князь с дружиной и племенным ополчением, было бы глупо, но Лютомер знал, кого попросить о помощи. Уйдя подальше в лес, он выл по-волчьи, вкладывая в причудливый зов обращение к некоему существу, которое услышит его из любой дали.
У людей, издалека слышавших этот вой, мороз продирал по коже и зубы сами собой начинали стучать: они чувствовали, что сын Велеса разговаривает с иным миром, не человеческим. За способность общаться с Навным миром вождя бойников и уважали, и ценили, и боялись; эта его способность приносила угрянам много пользы, но никто не хотел бы сейчас оказаться рядом с ним. Он звал своего духа-помощника, а встреча с духом постороннему человеку может принести беду.
Лютомер звал не просто духа. Через какое-то время в вышине среди берез послышался шум крыльев, и на толстую ветку перед ним опустился крупный черный ворон.
– Здравствуй, Белый Волк, средний брат! – сказала птица. – Зовешь? Чего тебе не гуляется, не бегается – ведь Купальская ночь приближается!
– Здравствуй, Черный Ворон, старший брат! – ответил Лютомер. – Как дела твои? Что тот воин, за которого мы с лихорадками воевали?
– Плохо. – Ворон нахохлился. – Умер он. Везли, да не довезли живым до места. Видно, не судьба. Зря я тогда вас с младшеньким сорвал воевать. Только зря Кощную Мать разгневали.
– А пока я там воевал, мою сестру из дома увезли. За ней я сюда и пришел. Помоги, старший брат.