Ночь человека
Шрифт:
В ЖЭКе были очереди. Небольшие по величине, но огромные по содержанию. Сдуру я сначала встал в очередь к паспортистке. Там я был первый, не считая даму, уже вошедшую в контакт с ней. Иллюзия быстрой развязки ввела меня в заблуждение. Посетительнице нужна была справка о том, что она имеет право на льготную оплату телефона, однако, она не прописана по адресу, по адресу прописан дядя её мужа, ветеран покорения Чернобыля (это же сто лет назад было!) Но дядя, находясь в местах заключения, прислал справку-доверенность на переадресацию телефона по месту прописки его внуков, которых эта дама и взяла на воспитание, потому что родителей внуков лишили родительских прав. А то, что родителей лишили прав, не её вина, так
Минут сорок потолкавшись в очередях завсегдатаев ЖЭКов, наконец, выяснил — меня вызывают в бухгалтерию. Главная тетка заявила, как только я представился:
– А, наконец-то! Мы вас уже два года вызываем, а вы не приходите! А почему технический талон на эксплуатационный план для заключения договора на обслуживание вашей собственности не принесли? — с чувством превосходства заявила бухгалтерша.
– Извините. Что я — что? Не принес?
– Вы почему договор с нами до сих пор на обслуживание вашей квартиры не оформили? — с нотками угрозы парировала та.
– А вы что? Обслуживаете меня?
– Нет, вы посмотрите на этого умника! Он мне тут будет говорить! Понаполучали тут квартиры, а сами не несут техпаспорт! — призывала тетка в свидетели ещё трех таких же, сидящих рядом с ней.
– Какой техпаспорт? Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, — попытался я умерить ее пафос.
– Вам лучше знать, какой! Вы что, хотите неприятностей? — она явно страдала манией величия.
– А вы что, всерьез думаете, что у меня могут быть от ЖЭКа неприятности? — удивился я.
– Ах, вы не хотите вежливо с нами говорить? — главная бухгалтерша переходила в состояние истерики. — Принесите немедленно техпаспорт!
– Хоть покажите, что это такое! — взмолился я.
Эта фраза вызвала у тетки не только удивление, но и первобытный страх. Она увидела человека, не знающего, что такое техпаспорт! Порывшись в столе, она вытащила какой-то клочок бумаги с планом некоей квартиры и какими-то словами и печатями. Посмотрев на него в руках тетки, похоже, воспринимавшей его как миллионнодолларовую купюру, я молча ушел домой искать такое же. И нашел. Вернувшись в ЖЭК, я с радостью вручил его. После долгих манипуляций с компьютером начальница расцвела, как магнолия!
– Я так и знала! У вас площадь по паспорту больше, чем у нас в базе! Вы недоплачивали два квадратных метра! Ну, вы попали! Вы скрывали это десять лет!
– Извините, я просто платил квартплату по вашим счетам. И ничего не скрывал.
– Как же не скрывали! У вас в квитанциях напечатано 71, а у вас 73!
– Вы меня, конечно, извините, но в квитанциях есть много других цифр и чисел. Какие-то шестизначные коды, какие-то счета и ещё много всякого. Вы писали сумму, я столько и платил, что ещё? — господи, о чем я? Какой счет, какие метры? Это опять напоминает бред. Что они от меня хотят?
– Вот я вас заставлю доплатить за десять лет, тогда быстро поймете!
И тут меня перемкнуло.
– Уважаемая госпожа, не знаю, кто вы там и как вас зовут, но я знаю законы. Вы не можете меня заставить что-либо доплачивать из-за ваших ошибок. Если вы будете очень назойливы, то я постараюсь, со своей стороны, потребовать от вас все виды сервиса, что вы мне задолжали за десять лет, я имею на это право.
Бухгалтерша позеленела, молча вернула бумагу и уже в спину мне пробурчала:
– Вот только попробуйте прийти за третьей формой…
О чем это она?
Звонок телефона застал меня за дремотой у телевизора. Звонил однокашник, которого я не видел двадцать пять лет. Мы когда-то были приятелями. Примерно двадцать шесть лет назад. Он тут пролетом, и сейчас едет ко мне.
Отличная белорусская водка хорошо сочеталась со всем, что у меня нашлось в холодильнике. Уже через час после всяких — «а где, а как, и чем», наплыли воспоминания. Первое откровение — нет Поскребыша. Санькова повесилась. Причем очень давно. И ещё смерти. Слишком много. Сережка со смешной фамилией Завтрак — в Новой Зеландии. А вот комсорг факультета дослужился до министра. Смешно, я недавно его видел на конференции. Да и сам мой приятель сожалел, что не сработался с давним шефом. А тот взял — и стал президентом, и страну распустил. Не в смысле поведения, а просто разогнал. Объявил, что её нет, страны. Как назло, мой бывший приятель совсем ничего не знал именно о тех, кто мне до сих пор если не дорог, то хоть интересен. Потом гость долго, на жлобском суржике (почему я раньше этого не замечал?), рассказывал о своей жену, которая ему надоела. О подруге, которая надоела ещё больше. О работе, связанной с проверкой электроизмерительных приборов регулярно, раз в квартал, а начальник не дает средств на проверку. Но самое главное, что приборы все старые и не работают, потом… В общем, самолет у него сегодня, и скоро все кончилось. Спать, спать…
Глава 3
Авиетка фиксировалась бугелем прямо под брюхом салона, ближе к капитанской рубке. Громада межконтинентального лайнера «Грюнвальд», превосходящая размерами все известные аэропланы в несколько раз, превращала авиетку в смешного комарика под брюхом у бегемота. На неё вообще никто никогда не обращал внимания.
Это был первый полет «Грюнвальда». Несмотря на гигантские размеры двенадцатимоторного монстра, строительство которого сохранялось в полной секретности, выглядел самолет даже изящно. Сама процедура посадки и обустройства в комфортабельных креслах не запомнилась. В памяти остался белобрысый рослый пацан, сидевший в ста метрах от взлетной полосы, построенной специально для «Грюнвальда», громко распевавший йодли. Его тирольские шорты из светло-серых давно превратились в грязно-заношенные, но пел он самозабвенно, не обращая ни на кого внимания.
Все замерли, наблюдая в иллюминаторы разбег аэроплана. Публика изо всех сил старалась выглядеть привыкшей к подобным полетам. Однако, как только пейзаж за окнами начал менять привычный масштаб, все, не выдержав, загалдели и прилипли к иллюминаторам.
После взлета стюард в белом кителе пригласил всех в хвост самолета — в изюминку лайнера — ресторан. Плевать мне на пассажиров, нормандские устрицы и старую Клико в меню. Я сидел в уголке ресторанного зала, рассеянно наблюдая за публикой. Угрюмый датчанин в попытках произвести впечатление на свою желтушную даму возвращал официанту уже третью бутылку фалангины. Он нюхал и кривился от вина. Правда, было очевидно, что про фалангину он узнал только что, из меню. Я себя поймал на мысли, что нормальному человеку мои наблюдения могут показаться снобизмом, жлобством и придурью.
Инженера Сойфера я узнал сразу. Прижимая к груди свою шкатулку, он занял самое почетное место в зале. Удивительная личность. Серый, массового пошива костюм, очки с залапанными стеклами. Старые, давно не чищенные туфли. На руке «ролекс», усыпанный бриллиантами. Живет в однокомнатной квартире в Кицканах. Купил дочке имение в Ницце. Автор сотен работ, меняющих все прежние воззрения на оптику. Украл изобретение у своего аспиранта и сейчас, в шкатулке, тащит его на продажу за океан. Хотя, кому оно нужно?