Ночь грома
Шрифт:
— Я передам Би-Джею.
— Ребята, зарядите свои пушки, поставьте их на предохранитель, но держите палец на спусковом крючке. Если дело дойдет до этого, возможно, вам придется стрелять быстро и выдать этому старику по полной.
Глава 13
Следуя указаниям пожилой дамы, Боб проехал во взятой напрокат машине еще несколько миль по шоссе номер 421 и нашел шоссе номер 167 у знака, показывающего в сторону аэропорта. Свернув, он оказался на плоской равнине, занятой полями, хотя впереди над поверхностью земли черной волной поднимался горный хребет. Боб проехал мимо аэропорта — пристанища маленьких одномоторных игрушек, —
В темном и грязном магазине его встретил скучающий продавец, прыщавый угрюмый мальчишка с брюшком. Взяв из холодильника бутылку, Боб подошел к кассе и расплатился.
— Скажите, вы, случайно, не знаете, где здесь неподалеку баптистский молельный лагерь Пайни-Ридж? Дама в туристическом бюро сказала, что к нему ведет это шоссе.
— Не знаю, сэр, — ответил мальчишка, избегая смотреть ему в глаза.
— А как насчет внезапного наплыва новых молодых людей, группами, держатся замкнуто, выглядят смиренными и набожными? Ничего похожего?
— Не знаю, сэр, — снова повторил мальчишка.
— Сынок, ты произнес эти слова так быстро, что мне показалось, будто тебе хочется поскорее закончить этот разговор и ты даже не думаешь перед тем, как ответить. И то же самое было в первый раз. А теперь посмотри мне в глаза. Посмотри мне в глаза, разгляди во мне такое же человеческое существо, как и ты, и постарайся мне помочь. Ты удивишься, сколько добра это может принести.
Мальчишка неохотно поднял взгляд, и Боб увидел, что слово «мальчишка» к нему не подходит. Парню было лет под тридцать, лицо его, все еще усыпанное юношескими угрями, расплылось от избыточного жира, чем страдало и его тело. На мгновение встретившись с Бобом взглядом, он тотчас же снова отвернулся.
— Бывает, сюда заглядывают какие-то люди. Новые люди, — наконец сказал он. — Но никаких баптистов я вроде не видел. Эти больше похожи на бандитов. Крутые парни, не знаю, откуда они. Просто заходят, покупают пиво, чипсы, курево и бекон, в разговоры не вступают, расплачиваются наличными, отпускают шуточки по поводу того, какая это дерьмовая забегаловка. Мне они не нравятся.
— Отлично, — сказал Боб. — Большое спасибо.
— Да, сэр, — ответил продавец.
Бобу почему-то припомнились морские пехотинцы определенного сорта, молодые неудачники, идущие в армию, чтобы начать жизнь заново, чтобы сделать что-нибудь хорошее и правильное. Кому-то это не удается, и они так и маются до тех пор, пока не приходит время и они увольняются, еще больше обиженные на жизнь. Но время от времени попадается тот, кто поднимается на самую вершину, становится настоящим морским пехотинцем, и у него начинается жизнь, о которой он не мог и мечтать, когда был обрюзгшим, прыщавым, угрюмым, без друзей и когда его все ненавидели, а в первую очередь он сам.
— Это ведь было совсем не трудно, правда?
— Да, сэр.
— Это не мое дело, но такому молодому парню, как ты, не следует торчать в подобной глухой дыре. И эти ребята, баптисты они или нет, правы насчет того, какая это дерьмовая забегаловка.
— Да, сэр, — сказал продавец. — Знаю.
— Разве ты не можешь
— Нет, сэр. Похоже, у меня какие-то проблемы с грамотностью. В школе у меня не получалось, бросил через пару лет. Я хотел бы пойти в авиацию, работать с самолетами. Я люблю самолеты. Но я не сумел пройти тесты. Лестер единственный, кто взял меня на работу. По-моему, он знал моего отца.
— Может быть, у тебя что-то с глазами или какая-нибудь хреновина в мозгах заставляет видеть буквы не в том порядке. Знаешь, такое бывает. Тебе надо с этим разобраться.
— Да, сэр, — равнодушно произнес парень.
— Ты должен пройти обследование.
— Да, сэр.
— Ну, по тому, как ты это говоришь, я вижу, что ты совершенно так не думаешь. Сынок, не сдавайся. Воспользуйся бесплатным советом старого хромого дурака, которому довелось кое-что повидать на этом свете. В Бристоле или где там еще есть какая-нибудь служба социальной помощи, тебя там протестируют бесплатно и, если с тобой что-то не в порядке, придумают, как это исправить. Попробуй. Вовсе не обязательно до конца дней своих торчать в этом дерьме.
Парень посмотрел на него из самых жалких, черных глубин отчаяния и вдруг улыбнулся. Наверное, еще ни разу никто не говорил с ним как с человеческим существом. Улыбка открыла на удивление хорошие зубы и, может быть, немного ума в глазах.
— Я обязательно этим займусь, — сказал парень.
— Вот и отлично, — искренне обрадовался Боб.
— Кстати, эти баптисты, наверное, устроились на месте бывшего летнего лагеря для детей, где лет тридцать назад повесился какой-то святоша, после того как его застукали развлекающимся с маленькими детьми. Я слышал, кто-то арендовал эту землю и обосновался там. Это дальше в четырех милях, слева, черные стальные ворота, постоянно запертые. Их недавно покрасили, поэтому краска еще блестит, но, по-моему, вывеску оставили прежнюю.
— А ты кое-что знаешь, — одобрительно заметил Боб.
Боб добрался до места довольно быстро, и, как и сказал продавец из бакалейной лавки, ворота были свежевыкрашенные, хотя вывеска «ДЕТСКИЙ ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ» облупилась и выцвела от времени. Дальше в лес уходила грунтовая дорога, уже через несколько ярдов скрывавшаяся среди густых зарослей. В августовской жаре ворота оставались липкими, и множество всевозможных насекомых, присевших на них, навсегда завязли в густой краске. Боб, решив, что просто перелезть через ворота будет нехорошо, поискал, как попасть внутрь, и нашел на столбе переговорное устройство образца семидесятых годов.
Он нажал пластмассовую кнопку на этом чуде техники.
— Эй, есть там кто-нибудь?
Сквозь треск статического электричества послышался ответ:
— Чем могу вам помочь?
— Моя фамилия Свэггер, — сказал Боб. — Моя дочь едва не погибла в автокатастрофе на четыреста двадцать первом шоссе на Железной горе, направляясь из города. Я изучил обстоятельства дела, и у меня есть основания предполагать, что она побывала здесь. Вот я и подумал, нельзя ли мне с кем-нибудь поговорить об этом, лучше всего с самым главным.
Древнее переговорное устройство снова затрещало и забулькало, и Бобу показалось, что он разобрал слово «конечно». Громкий щелчок возвестил о том, что замок открылся, подчиняясь команде издалека, поэтому Боб распахнул ворота, проехал внутрь и закрыл их за собой. Дорога сначала извивалась между деревьев, затем прошла между двумя холмами и наконец привела в открытую долину, расположенную в окружении зеленых возвышенностей, бывших чем-то средним между холмами и горами. Быть может, на Востоке их называют горами, но житель Запада определенно использовал бы другое определение.