Ночь, когда огни погасли

Уайт Карен

Он тихо вздохнул:

– Вечеринки больше любит Хизер. Между нами, я лучше ловил бы рыбу на озере Мюррей. Ни звука в тишине… а виды просто прекрасны. Я называю это моим личным кусочком рая на земле.

– И впрямь похоже на рай, – согласилась Мэрили. Ей нравилась тишина в машине. В ушах все еще не смолкал шум вечеринки. – Я недавно въехала в одинокий дом и теперь наслаждаюсь тишиной. Когда мне приходит эсэмэска, это как нарушение моего личного пространства.

– В моей рыбацкой хижине нет ни сотовой связи,

ни вайфая. И это один из ее плюсов.

Он широко улыбнулся, как будто поделился с ней главным секретом, и она поймала себя на том, что улыбается в ответ. Хотя обычно она пугалась таких мужчин, как Дэниел Блэкфорд, – успешных, уверенных в себе и очень красивых.

– И, прошу, зовите меня Дэн. Меня всю жизнь называли Дэн или Дэнни, пока я не встретил Хизер. Ей больше нравится Дэниел.

– А мне – Дэнни. – Мэрили рассмеялась при мысли о том, насколько ему не подходит такой вариант имени. – Ваша семья по-прежнему вас так называет?

– Только старший брат, но он сейчас в Чикаго, так что мы не слишком часто видимся. Мы оба родились и выросли на окраине Мейсона, и он дождаться не мог, когда выберется отсюда. Ну а я в глубине души мальчишка из Джорджии, и вряд ли я смог бы жить где-нибудь еще. И детей хотел растить здесь, чтобы у них было такое же детство, как у меня. Чтобы они плавали в омутах, рыбачили, летними вечерами ловили светлячков в банки. – Он умолк, и Мэрили увидела, как почти неуловимо изменилось выражение его лица. Это был уже не Дэниел Блэкфорд, которому ее представили, а человек, чьи надежды были разрушены.

– В наше время трудно растить детей, это уж точно, – сказала Мэрили, желая разрядить обстановку.

– Почему трудно, мам? – спросила Лили.

Мэрили повернулась и посмотрела на дочь – хмурая складка на лбу стала глубже, замотанная компрессом нога лежит на коленях спящего брата.

– В другой раз обсудим. Как твоя нога?

– Да нормально, почти не болит. Может, вернемся? Там так весело! – Она вдруг выпрямилась и округлила глаза. – Ой! Мы забыли поднос!

Мэрили тоже выпрямилась. Слова дочери привели ее в еще больший ужас.

– Давай без паники. Я попрошу маму Дженны его забрать и привезти мне.

– Предоставьте это мне, – сказал Дэниел. – Не сомневайтесь, завтра утром вам его доставят вместе с минивэном.

– Мне так неудобно… Давайте я лучше позвоню бывшему мужу, пусть посидит с детьми, а я съезжу заберу машину и поднос.

– Я сам обо всем позабочусь, – заверил Дэниел, и Мэрили поняла – так и будет.

– И рюкзаки, – пискнула Лили. – Мы забыли рюкзаки.

– Они в раздевалке, – сказала Мэрили почти виновато, но больше не стала просить, чтобы ей предоставили самой решить этот вопрос. Было без того очевидно – Дэн привык всегда добиваться своего. Кроме как в семье.

Всю дорогу они болтали, что немало удивило Мэрили. Она ждала,

что будет чувствовать себя напряженно, но он оказался приятным собеседником – расспрашивал о работе и детях, избегая темы развода и того, почему детям пришлось поменять школу. Он был совсем не похож на Хизер. Не то чтобы Мэрили очень хорошо поняла сущность кого-то из них, но он казался настолько же тихим и погруженным в себя, насколько открытой и общительной была она. Может быть, именно это и привлекло их друг в друге.

Когда они приближались к Свит-Эпплу, Мэрили объяснила, как доехать до дома.

– Поверните направо и, когда доберетесь до белой ограды, сверните влево, на грязную дорогу.

– Это же дом Душки Прескотт, – удивился он.

– Да. Я снимаю коттедж у нее за домом.

– Она такая… мои родители говорят, что это по-настоящему хорошие люди. С четкими принципами и убеждениями. Вы знаете, что она была мэром Свит-Эппла? Очень давно, еще до того, как я сюда приехал, – но, я так понимаю, она пошла против родного брата. Сильно, да?

– Еще бы. Вы с ней встречались?

– Ага. – Он улыбнулся. – Явилась ко мне в кабинет, причем безо всякой записи. С вопросом по поводу новой клиники на главной улице. Ей хотелось более эстетичного дизайна и побольше деревьев. И я согласился. Потому что она была права. И потому что она не стала нажимать на нужные кнопки, что обычно называется правительственной бюрократией. За это я ее уважаю.

– Тот серебряный поднос – Душкин.

Дэн поднял брови:

– Тогда я лично отвечаю за то, чтобы вам его вернули как можно скорее. Может, даже отполирую до блеска.

Представив его за таким занятием, Мэрили рассмеялась и вместе с тем подумала: он может.

Они подъехали к большому дому. Мэрили затаила дыхание. К счастью, на крыльце никого не было, и ей не пришлось признаваться, что она забыла поднос. Дэн на руках внес в дом Лили, вопившую, что она может дойти сама, и аккуратно положил на диван перед телевизором, так чтобы нога лежала на подлокотнике. Снял компресс, осмотрел ногу, вновь обмотал, велел Мэрили приложить лед на двадцать минут и оставил свой телефон, чтобы она в случае чего могла ему позвонить.

Она вышла вслед за ним на крыльцо.

– Большое спасибо, Дэн. Вы не представляете, как я вам благодарна.

– Всегда рад помочь. И если ваш мальчишка захочет научиться ловить рыбу, звоните. Я пытался учить девчонок, но им не очень-то понравилось насаживать червей на крючок, и чистить рыбу они уж точно не будут. Уверен, в этом озере полным-полно рыбы. И поскольку мы с Душкой большие друзья, она нам разрешит. – Он подмигнул.

– Хорошо. И еще раз спасибо.

– Спасибо вам, Мэрили, – сказал он. – Мне редко удается пообщаться с кем-нибудь из друзей Хизер, но с вами поговорить было приятно.