Ночь Королей. Сражайся за свое сердце
Шрифт:
– Ну и что нам делать?
– Ребят, вы еще там?
– Да, у нас… – начала я, когда Чарли внезапно закричал.
В ужасе мы с Джексоном подбежали к стене. Чарли заревел как сумасшедший. Это был звук, похожий на царапание камня гвоздями.
– Чарли, что случилось? – крикнула я в панике, когда его рев прекратился.
Стена издала искаженный стон.
– Бегите!
Потом стало тихо. Тишина – слишком громкая – гудела в ушах.
– Что, черт возьми, происходит? – Я ударилась плечом о стену. Резкая боль пронзила
– Тс-с, послушай, – прошипел Джексон мне на ухо.
Я замерла. Даже моргнуть не посмела. Скрежет. Будто кто-то волочил тело по полу.
– Здесь кто-то есть, – прошептал Джексон.
От ужаса волосы на затылке у меня встали дыбом.
– Что же нам делать?
– Будем медленно продвигаться. У нас просто нет другого выбора, – заявил Джексон.
– Но свет выдаст нас, – прошептала я.
В ответ Джексон погасил огонь, и нас окутала кромешная тьма. Шаг за шагом мы двигались все дальше. Каждый звук, даже самый тонкий, заставлял меня поворачивать голову. Чарли не было слышно. Я подумала, что его могли разорвать монстры. Или он мог стать жертвой сумасшедших, которые жили здесь и ели все, что попадалось им на пути. Чарли явно слишком много говорил о зомби. Но очевидный вариант был еще хуже: Проклятие нашло нас.
Мой живот скрутило от страха. Я пошатнулась и чуть было не поддалась панике. Как долго мы уже в пути?
– Джексон? – тихо спросила я.
– Что? – Его пальцы крепче сжали мои.
– Скажи, почему ты принимаешь наркотики?
Собравшись с силами, Джексон ответил:
– Они не мои. Не я начал этот бизнес. Это дело Винсента. Я помогаю ему, пока он в больнице. Он мой лучший друг, и я… я в долгу перед ним. Поверь, мне не хочется втягивать тебя в это. Хочешь, считай меня каким-то чудовищем, но я не хочу, чтобы ты тоже оказалась в больнице из-за того, что другие сочтут тебя слишком любопытной.
Произнеся это, он сжал мою ладонь еще сильнее.
– Чем ты обязан Винсенту? – спросила я.
Джексон молчал.
– Почему Винсент сейчас в коме? Его бизнес пошел не так, как надо?
– Ты не сдаешься, не так ли?
– Нет, это не в моем стиле.
– Винсенту нелегко. Его семья особенная. Я много раз говорил ему, чтобы он прекратил этот бизнес. К сожалению, он слишком поздно осознал это. Он не был осторожен. Я должен был лучше о нем заботиться, но не сделал этого, и теперь он в коме. Никогда себе этого не прощу.
Между нами повисла тишина.
– Ты такой… – начала было я, как вдруг Джексон внезапно споткнулся.
– Тут что-то есть, – прошипел он в ответ и зажег зажигалку.
Огонь осветил большую комнату. У меня перехватило дыхание. Комната походила на склеп. Потолок был закруглен почти как купол, повсюду стояли статуи. Десятки, сотни. Черно-белые фигуры. Некоторые стояли по стойке смирно и смотрели в темноту, словно только что окаменели. Остальные лежали на полу. Я увидела искривленные лица; руки, скрученные от боли; сгорбленные спины.
Мы нашли
Я посмотрела в разбитое лицо Черной Пешки. Это была девушка. На ее губах застыла улыбка, а каменный кинжал проткнул ей горло.
– Джексон, мы должны как можно скорее убраться отсюда… – начала я, как вдруг услышала царапанье. Волосы на затылке зашевелились. Я подняла глаза и увидела, как человек оторвался от тени. Фигура выглядела тонкой, будто изможденной. Глаза тускло светились, как две пуговицы. Но улыбка была знакомой, прохладной и немного высокомерной.
Словно ожил настоящий призрак.
Джексон первым пришел в себя, и с его губ сорвалось лишь одно слово:
– Винсент?
Глава 12
– Нет, это невозможно. Ты в коме, ты не можешь быть здесь, – запинаясь, пробормотал Джексон.
Все краски сошли с его лица. Он ударил одну из фигур, камень перевернулся и раскололся о землю. По полу покатилась голова.
Винсент вздохнул и поправил свою потрепанную школьную форму. Она была такой же пыльной и грязной, как и он сам. Волосы были тусклые, щеки втянуты, губы потрескались, а вместо глаз – глубокие впадины.
– Джексон Сент-Беррингтон и Элис Солт. Почему-то я не удивлен, что наткнулся именно на вас. То, что мы втроем застряли здесь после того, как вы ударили меня ножом, называется иронией судьбы. – Он ухмыльнулся, но выглядел измученным.
Зажигалка в руке Джексона так дрожала, что я взяла ее у него.
– Ты все помнишь? – резко спросила я, подходя ближе.
Винсент не дрогнул, но его зрачки сузились, и он моргнул, как будто даже слабый свет был для него слишком ярким.
– Элис, – пробормотал он. Его веки опустились. – Конечно, я помню. В конце концов, не каждый же день любовь всей моей жизни убивает меня.
Я недоверчиво скривилась.
– Любовь всей твоей жизни? Успокойся, Белый Король, ты не умеешь любить, ведь твое сердце едва ли больше обычного кусочка льда.
– О, Элис! Неужто у нас до такого дошло, дорогая? Сначала ты ранишь меня, потом оскорбляешь – а что дальше? Ты изменяешь мне с нашим Черным Королем? Плохое решение. Как по мне, так он похож на вялый банан.
Я прикусила язык. Джексон и правда выглядел так, будто его вот-вот вырвет. Я выдохнула.
– Так ты помнишь? Все, что здесь происходит? Джексон может быть каким угодно, но он прав. Тебе действительно нужно лежать в больнице. Почему ты здесь? – спросила я.
Винсент ничего не сказал, нахмурился и скрестил руки на груди.
– Последнее, что я помню, – тебя, закалывающую меня. После этого я проснулся в этой странной больнице вне игрового поля, и какая-то довольно жуткая медсестра привела меня в это подземелье и сказала, что я должен подождать, и если кто-то явится сюда, то я должен остановить их от дальнейшей слежки.
Его взгляд снова выражал усталость, но все же подозрительно мерцал. Я пристально посмотрела на него.
– Медсестра? Она была похожа на Барби?