Ночь которая умирает (сборник)
Шрифт:
Я похолодел:
— Откуда вам это известно?
— Известно. Потому, что это сделал я.
Внезапно заговорила девушка — в первый раз за весь вечер. Голос ее звучал бесстрастно:
— Самэдзима-сан, Сесукэ жив. Во всяком случае, жив его разум. А машина — это оболочка, в которой он существует.
— Теперь я отдаю себе отчет в том, что совершил непростительную ошибку, — хрипло проговорил Кайда. — Можно оправдывать это чем угодно — слепой родительской любовью, волей покойного… Но все равно нельзя было решаться на это безумие.
— Значит, вы поместили мозг Сесукэ в блок управления машины? — Я осип от волнения.
— Сесукэ был просто одержим машинами, — ответила за старика Маки. — Машины, скорость — он весь был в этом. Он не захотел расстаться с этим даже после смерти. Даже после того, как умерла его плоть. И дядюшка… Нет, мы — мы не могли пренебречь его последней волей.
Меня как громом поразило. В это было просто невозможно поверить, вот так, сразу. Конечно, современная бионика добилась потрясающих успехов, да и операциями по гомопластике теперь никого не удивишь. Но человеческий мозг!.. Связать его с электронной системой!.. Словно прочитав мои мысли, Кайда сказал:
— Как вам известно, я располагаю средствами. Я оплатил сложнейшую операцию. Конечно, риск был, но… Все прошло удачно. Разум моего сына ожил. Сесукэ перевоплотился в красивый спортивный автомобиль, изготовленный по специальному заказу — газотурбинный двигатель, ходовая часть, как на гоночных машинах. Мои владения на Хоккайдо достаточно обширны, как я полагал, но…
— Он не пожелал признавать отведенных ему границ и начал преследовать и уничтожать проезжающие по шоссе автомашины.
— Да, вы совершенно правы. — В голосе старика послышалось отчаяние. — Видимо, он постепенно сходит с ума. Чем еще это объяснить! Не могу понять почему. В него будто вселился злой дух. Но как бы то ни было, его пора остановить. К счастью, никто еще не догадался, что убийцей движет человеческий мозг. Операция была сделана в строжайшей тайне. Врачи немало получили за обещание держать язык за зубами. Так вот, пока правда не выплыла наружу, этому надо положить конец.
— Как вы себе это представляете? Ведь у него машина, которой нет равных. Вы же сами говорили, что она изготовлена по специальному заказу. Догнать ее, и то будет трудно.
— Поэтому мы и доверились вам. Вы ведь дружили с Сесукэ, вместе участвовали в гонках. Знаете его привычки, нрав, манеру езды. Никто, кроме вас, не сумеет его поймать. А машину вам я уже приготовил. Тоже сделана по специальному заказу. Но — увы! — всего лишь не уступает той.
— Я вижу, вы все предусмотрели, — пробормотал я. Неизъяснимая горечь закипала в моей груди. Я ведь уже не тот, я не могу ездить как прежде!.. Как им это растолковать?
— Ведь это ваша вина, — вдруг тихо проронила Маки. — Из-за вас он лишился телесной оболочки. Да, такова была его воля. Но, может, именно отчаяние, неудовлетворенность своим новым телом и привели его к помешательству? Вы должны помочь ему.
— Как? Вы понимаете, что говорите?! Допустим, я уничтожу машину. Но ведь вместе с машиной погибнет и он!
— Я готов ко всему, — глухо ответил старик. — Во всем полагаюсь на вас.
У меня перехватило горло. Западня, и выхода из нее нет…
— Хорошо. Постараюсь что-нибудь сделать, — выдавил я через силу.
3 Я взглянул на табло электронных часов: два пополуночи. Стекла машины точно залиты черным лаком — такая вокруг глухая, непроницаемая тьма. Впереди пустынная, открытая всем ветрам дорога через
Первые рейсы прошли впустую. Конечно, выезжал я только по ночам, но на таких оживленных трассах, как дороги 237 и 38, и в ночное время шел нескончаемый поток трайлеров дальнего следования, проносились патрульные машины и полицейские мотоциклы — в общем, вскоре стало ясно, что рассчитывать здесь на встречу с машиной-убийцей было наивностью, простительной разве что молокососам из "гоночного племени" — любителям острых ощущений, рыскающим по дорогам в надежде случайно наткнуться на нее. Равнины на Хоккайдо близ Хидаки широки, и, вероятно, случайность встречи ничтожна. Моя работа требовала терпения.
Приглушенно, недовольно урчит мотор. Оно и понятно: двигатель дает до 20 тысяч оборотов в минуту, развивая мощность в 200 лошадиных сил, и черепашья езда со скоростью 60 километров в час для моего стального коня просто оскорбление. Какой восторг я испытал, впервые увидев этот двухместный автомобиль, совершеннейшее воплощение мощи и изящества! Да, он был прекрасен. Чуть изогнутое, клинообразное ярко-алое тело. Сложнейшее электронное устройство автоматического управления, воздушная подушка, противоударный бампер — все, до мельчайших деталей, что требуется для безопасности водителя, предусмотрено и учтено.
У меня был план. Эти дальние прогулки по хайвею я совершал отнюдь не ради развлечения. Я изучал плацдарм. Кроме того, мне следовало восстановить форму и привыкнуть к машине.
…Впервые забравшись в кабину, я разбирался в приборной панели, как вдруг надо мной раздался голос старого Кайды:
— Обратите, пожалуйста, внимание на этот тумблер.
Я взглянул. Тумблер как тумблер. Ничего примечательного.
— Это устройство, стреляющее масляными зарядами. Масло разливается по дороге, и шины начинают скользить. Вы сможете использовать его в критический момент как козырную карту.
— Масляный заряд?! — Мне стало не по себе. Я взглянул на старика. — Вы и об этом подумали…
— Это мой принцип — доводить дело до конца, — побелев как мел, но не отводя глаз, твердо сказал он. — Хотелось бы, чтобы вы поняли: это не игрушки.
— Вы правы. — Я выбрался из кабины. Разумеется, я понимал, понимал с той самой секунды, когда впервые увидел свою машину.
— Вам понравился цвет? — Маки, сцепив пальцы, смотрела на меня. В ее тоне мне почудилась ледяная усмешка.
— Кажется, киноварь? Немного ярковато, но, в общем, неплохо, — отозвался я.
— Я внимательно изучила статистику несчастных случаев. Более тридцати процентов машин, подвергшихся нападению, были выкрашены в красный цвет. Поэтому мы и вашу решили покрасить так же. Именно красные машины вызывают у него особую ненависть. Как вы думаете, отчего?
— Вот как… — растерянно протянул я, холодея от догадки: когда случилась та авария, я был как раз на ярко-красной машине. Неужели он так меня ненавидит? Но вслух я невозмутимо произнес:
— Вероятно, красный цвет действует возбуждающе, как наиболее острый раздражитель для его воспаленного мозга. Вот и все, что я могу предположить.