Ночь лунного страха
Шрифт:
И Светлова тоже засобиралась.
— Спокойной ночи! — попрощалась она с полькой.
Всю ночь Ане казалось сквозь сон, что она слышит какие-то чужие, непривычные для их отельчика голоса, звук автомобильных двигателей, шум останавливающихся у ворот отеля машин. Все это отчего-то связывалось у нее во сне с замкнутым, озабоченным лицом пани Черниковой, проскользнувшей накануне вечером мимо нее в коридоре.
Но все эти странные ночные звуки перекрывал сильный, почти ураганный шум ветра, и наутро Анна решила, что ночные голоса
Утром она все равно проснулась рано. Внутренние часы работали отлаженно — Ане хотелось проснуться раньше сына, чтобы успеть спокойно заняться собой и позавтракать.
Удивительно… Но в пустынном зале, где все было готово для завтрака, опять находилась одна мадам Вронская. Светловой очень хотелось поинтересоваться: уходила ли на ночь мадам к себе в номер? Но Вронская ее опередила.
— Поздравляю… — буркнула полька, едва Анна села за свой стол.
— Поздравляете?
— Угу… Представьте, голубушка, у нас мертвец!
— Как вы, извините, сказали? Мертвец?
— Ну да! Труп… Понимаете?
— Не очень. В каком смысле «у нас»?
— В самом прямом! У нас в отеле! В номере.
— Какой ужас… Кто-то умер?
— Ну уж это я не знаю, умер или что…
— Что значит — «или что»?
— Или помогли умереть…
— Час от часу не легче… Но кто же это?
Светлова оглядела пустующие столики, перебирая в уме своих соседей по отелю.
Вронская сделала страшное лицо:
— Вы не поверите! Это мадам Гоцци!
— Какой ужас! Неужели сердце?
Вронская уклончиво пожала плечами.
— А ведь бедняжка вела такой правильный и здоровый образ жизни! Эти долгие прогулки на гору… — посетовала Анна.
— А я всегда говорила, что все это чушь! Этот ваш самый здоровый образ жизни! Вот я курю, а, как видите, жива и здорова… А ваша мадам Гоцци! С ее правильным образом жизни, представьте, окочурилась!
В это время дверь отворилась, и в зал спустилась, гордо, как статуя, неся свою, как всегда, аккуратно причесанную голову, мадам Гоцци. Вежливо им кивнула и, пробормотав приветствие, проследовала за свой стол в дальнем углу зала.
Пару минут Вронская ошеломленно разглядывала появившуюся «покойницу», лихорадочно поправляя свои многослойные одежды и шали, которые вечно сползали с нее, как шелуха со старой луковицы.
Наконец полька, видимо, пришла в себя. Она наклонилась к Ане и страстно зашептала:
— Но я сама видела! Сама видела, как ночью приезжала полиция и «Скорая помощь»!
— Точно?
— Да я же не слепая! И как они выносили из номера мадам Гоцци полностью закрытые носилки, я тоже видела! Я сама лично слышала, о чем они говорили. Это был мертвец! Речь шла об умершем.
— Вы уверены?
— Да я же не глухая! Я слышала, о чем толковала с полицейскими пани Черникова. У нее ведь, у нашей хозяйки, шурин в полиции… И, насколько я поняла, она договорилась с ними, чтобы труп забрали из отеля ночью. Не тянули до утра. В общем, сделала все для того, чтобы избежать огласки. Впрочем, все это описано у вашего соотечественника Ивана Бунина — в его рассказе…
— «Господин из Сан-Франциско»?
— Угу… Сами знаете, что такое для отеля — покойник в номере!
Да, теперь Светлова поняла, отчего ночной шум связывался у нее во сне с замкнутым, озабоченным лицом пани Черниковой, проскользнувшей накануне вечером мимо нее в коридоре. Обычно до автоматизма любезная и улыбчивая хозяйка отеля пролетела тогда мимо Анны, даже не взглянув на нее, сурово и напряженно сжав губы в ниточку. И не потрудилась ответить на Анину улыбку.
Теперь с некоторым запозданием Светлова пришла к выводу, что именно это и показалось ей накануне вечером необычным. Именно это посчитала она той странной «мелочью», на которую не хотелось обращать внимание, чтобы не портить себе настроение.
Между тем мадам Вронская, презрев все правила приличия, ошеломленно рассматривала «покойницу»
Гоцци, которая как ни в чем не бывало, расправившись с апельсиновым соком, принялась за яйцо всмятку.
Аня, впрочем, тоже не оставила без внимания мадам Гоцци. И надо отдать той должное: выглядела она под этими любопытствующими перекрестными взорами абсолютно невозмутимой. Да и вообще совершенно не была похожа на человека, которого ночью выносили из номера на носилках.
В это время дверь снова отворилась, и на пороге появился Симпатичный. И — о ужас — со ставшей уже привычной в это утро фразой на устах:
— Представьте, милые дамы, у нас мертвец!
— Вы не уточните, о ком именно идет речь? — осторожно поинтересовалась Аня, опасливо оглядываясь на мадам Гоцци.
— Вы его не знаете!
— А вы?
— И я его не знаю.
— Как это?
— Очень просто! Он приехал накануне, и его никто не видел и не знает.
— Вот как?
— Ну, может быть, только если мадам Гоцци?
Ведь она переехала из своего номера накануне его приезда в отель… Может быть, она что-то знает?
— Ах вот оно что… — разом выдохнули Светлова и Вронская. Тайна скоропостижной смерти и чудесного воскрешения мадам Гоцци была раскрыта!
Зальчик понемногу заполнялся — общество подтягивалось к завтраку.
Для Вронской наступило счастливое время. С ходу она огорошивала каждого входящего своим сенсационным сообщением.
Новость поразила всех. Поскольку, как выяснилось, все остальные, кроме Симпатичного и самой Вронской, были еще не в курсе.
— А где хозяйка? — вдруг спросил кто-то.
— Понятия не имею.
— Никто ее не видел?
— Спросите что-нибудь полегче!
— А правда, где наша пани Черникова? — безуспешно вопрошали друг друга жаждущие подробностей постояльцы.
Пани Черниковой, которая всегда присутствовала за завтраком и следила за порядком — все ли всем довольны? — не было и в помине! Столы были тщательно и изобильно накрыты, как всегда, всего было вдоволь. А вот самой хозяйки не было.
Светлова взглянула на часы и заторопилась. Ей пора было к Киту, который просыпался обычно как раз в девять утра.