Ночь над водой
Шрифт:
Уже два года он успешно промышлял своим ремеслом и отлично знал, что вечно так продолжаться, увы, не будет. Высший слой английского общества, конечно, широк, но отнюдь не безграничен, и однажды его обязательно вычислят, схватят за руку. Война предоставляла ему отличный шанс резко изменить свою жизнь, покончить с прошлым раз и навсегда.
Впрочем, он не собирался идти в армию, а тем более простым солдатом. Скудная пища, мундир, хамство, жесткая дисциплина – это не для него. Он просто не мог представить себя в грубом сукне оливкового цвета. Другое дело – Королевский военно-воздушный флот. Синяя форма
А пока, перед тем как закончить свой флирт с Ребеккой, он решил проникнуть с ее помощью в еще один респектабельный дом.
И вот такой случай наконец представился. Вечером они пошли на прием в фешенебельный особняк сэра Симона Монкфорда, богатого издателя. Некоторое время Гарри провел с достопочтенной Лидией Мосс, толстой дочкой шотландского графа. Неуклюжая, одинокая, она быстро поддалась его чарам, и он за какие-нибудь двадцать минут беседы привел ее в полный восторг. Затем, галантно извинившись, он вернулся к своему обычному занятию: стал развлекать Ребекку. Убедившись, что все идет хорошо, Гарри решил перейти к делу.
Он незаметно вышел из комнаты. Прием проходил в большой двойной гостиной на третьем этаже. Бесшумно поднимаясь вверх по лестнице, он вдруг почувствовал легкое головокружение – так было всегда, когда он шел на крупное дело. Зная, что сейчас предстоит обокрасть радушных хозяев, что его могут поймать за руку и опозорить, объявить вором, Гарри нервничал, руки его вспотели.
Он поднялся на четвертый этаж и пошел по длинному коридору. Вот та дверь, наверное, ведет в спальню хозяев. Гарри открыл ее и увидел перед собой просторную комнату, на окнах цветные шторы, на кровати розовое покрывало. Он уже хотел было войти, но тут в коридоре открылась другая дверь, и кто-то громко, резко произнес:
– Послушайте!
Гарри повернулся, напряжение увеличилось, стало страшно. Рядом в коридоре стоял мужчина примерно одного с ним возраста и с любопытством смотрел на него. Как всегда его спасли удача и находчивость.
– А... это здесь, правда?
– Что?
– Ну, удобства, туалет.
Лицо незнакомца просветлело.
– Ясно. Вы ошиблись. Зеленая дверь в конце.
– Огромное спасибо.
– Ерунда.
Гарри пошел дальше по коридору.
– Красивый дом, – бросил он через плечо.
– Нравится? – Мужчина спускался по лестнице и вскоре исчез.
Гарри расслабился и довольно улыбнулся. Бывают же такие доверчивые!
Он вернулся, вошел в спальню. Как обычно в богатых домах, там было несколько комнат. Цветные шторы и розовое покрывало говорили, что первая принадлежит леди Монкфорд. Быстро оглядевшись, Гарри обнаружил сбоку маленькую гардеробную, тоже в розовых тонах. Дальше еще одна спальня, зеленые кожаные кресла, обои в полоску, рядом мужская гардеробная. Он знал, что в высшем обществе супруги часто спят раздельно. Он, правда, не знал почему. То ли потому, что так полагается, то ли просто у них слишком много комнат и их нужно как-то занять.
В комнате сэра Симона находился массивный гардероб красного дерева и такой же комод. Гарри открыл верхний ящик комода. Там лежала небольшая, обитая кожей, коробка для драгоценностей, в которой в беспорядке были свалены разные запонки, брошки и заколки. В основном, они ничего особенного из себя не представляли, но опытный глаз Гарри быстро отыскал прекрасную пару манжетных запонок из золота с рубинами. Он тут же положил их в карман. Около коробки лежал мягкий кожаный бумажник, в нем было около пятидесяти фунтов пятифунтовыми купюрами. Отсчитав двадцать фунтов, Гарри почувствовал некоторое удовлетворение. Как просто. У большинства людей, чтобы заработать такие деньги, ушло бы, по крайней мере месяца два, и не где-нибудь, а на производстве, у станка. А здесь...
Он никогда не забирал все подчистую. Если взять лишь несколько вещей, люди начнут сомневаться. Они подумают, что куда-то задевали свои драгоценности, может быть, положили их в другое место, ошиблись относительно суммы в бумажнике, поэтому не станут сразу заявлять о пропаже.
Он закрыл ящик и прошел в спальню леди Монкфорд. Хотелось побыстрее исчезнуть, тем более у него уже неплохой улов, но Гарри решил еще ненадолго задержаться. Как правило, у женщин украшения лучше, чем у их мужей. У леди Монкфорд могут быть сапфиры, а он их обожал.
Вечер выдался очень теплый, окно было открыто настежь. Гарри оглянулся, увидел небольшой балкончик с тонкими железными перилами. Не мешкая, он вошел в гардеробную, сел за туалетный столик, выдвинул все ящички и сразу нашел коробки и маленькие фермуары с драгоценностями. Настороженно прислушиваясь, он быстро все разглядел.
К сожалению, у леди Монкфорд был плохой вкус. На вид она показалась ему милой женщиной, которая, впрочем, не выглядела очень счастливой. И вот теперь, роясь в ее драгоценностях, он обнаружил, что они выглядят как дешевые побрякушки. Интересно, кто их покупает, она сама или муж? Плохо подобран жемчуг, безобразные крупные броши, дурацкие сережки, браслеты. Он был совершенно разочарован.
Гарри рассматривал лежащую с краю подвеску и уже подумывал, не взять ли ее, как вдруг услышал скрип открываемой двери.
Он оцепенел от неожиданности, затаил дыхание, и начал судорожно соображать что делать.
Единственный выход из гардеробной ведет в спальню.
Остается небольшое окошко, но оно наглухо закрыто, его не удастся за секунды бесшумно открыть. Может, спрятаться в гардероб?
С того места, где он сидел, дверь в спальню была не видна. Он лишь услышал, что она снова закрылась, раздался женский кашель, легкие шаги по ковру. Он наклонился к зеркалу: в нем отражалась вся спальня. Вошла леди Монкфорд, она идет в гардеробную. Времени не хватит даже на то, чтобы закрыть ящики.
Его дыхание участилось. Страшно, но ведь он бывал и не в таких переделках. Он переждал секунду, стараясь дышать ровно и успокоиться, а потом решился на экспромт.
Он встал, твердым шагом направился ей навстречу и уверенно произнес:
– Послушайте!
Леди Монкфорд находилась как раз на полпути к гардеробной. Услышав неожиданно мужской голос, она растерялась, обмякла, слабо вскрикнула, рука потянулась ко рту.
Легкий ветерок из раскрытого окна шевелил цветные шторы. Гарри почувствовал вдохновение. Он знал, что ошибиться сейчас не может, не имеет права.