Ночь накануне свадьбы
Шрифт:
– А…. – Напряжение оставило плечи Броуди.
– Я помню о своем долге.
– Тогда выполни его. – Броуди пристально посмотрел на друга: – Тебе нужно как-то повлиять на Кэтрин. Сделай это, Гейбриел. Сделай быстрее.
Мораг прибыла через несколько часов после начала родов.
Гейбриела и Броуди выпроводили из комнаты, но они остались около дверей, их лица вытягивались от страха, когда они периодически заглядывали внутрь. Фенелла повязала голубую нитку вокруг пальца Мейры, чтобы избавить ребенка от лихорадки, а в колыбель положила железный гвоздь для защиты
Кэтрин не сводила глаз с Мейры. Голос охрип от шепота, пальцы онемели от жесткой хватки Мейры, спина болела, потому что Кэтрин постоянно наклонялась к постели, то и дело вытирая пот со лба Мейры.
– Я не хочу, чтобы ребенок умер. – Мейра смотрела на Кэтрин полными ужаса глазами. – И не хочу, чтобы мой ребенок родился с двумя головами, как у овец. Обещай мне.
– Я уверена… – начала Кэтрин, старательно подбирая слова, – у тебя будет нормальный ребенок.
– Мораг поможет тебе, – пробормотала Фенелла. – Не бойся, дочка.
У Мейры снова начались схватки. Фенелла, держа руку дочери, отвела волосы с ее влажного лба и тихо прошептала что-то подбадривающее. Флора и Рейчел бесшумно двигались по комнате, подогревали воду и готовили все необходимое.
За дверью начали шептаться. Потом в комнату пропустили древнюю старуху в темно-синем плаще. Ее длинные седые волосы струились по плечам, словно жидкий свет.
Она вошла в комнату, и все на секунду замерли. Кэтрин смотрела на Мораг в ужасе. Боже праведный, это же старуха из ее снов, та, что произносила слова проклятия. Когда Мораг направилась к постели, Кэтрин поднялась, не давая ей подойти к Мейре.
Мораг посмотрела на нее: один глаз голубой, как у Макбраденов, другой мутный, затянутый белесой пеленой.
– Так, – сказала она. Голос оказался странно молодым и мелодичным для женщины, которая пребывает в зиме своей жизни. – Ты защищаешь ее.
– Да, хочу защитить. – Кэтрин выпрямилась, хотя ноги дрожали от страха.
– Я знахарка, дитя мое. – Мораг покачала головой. – Я нужна ей.
Фенелла подошла и отвела Кэтрин в сторону.
– Пусть пройдет. Она знает всякие старинные рецепты, она сможет помочь.
Кэтрин отошла в сторону, но только для того, чтобы Мораг смогла подойти к постели. Она не доверяла этой старухе, и не столько из-за своих снов, а скорее из-за той силы, которая исходила от нее. Мейра и так достаточно напугана. Но другие женщины в комнате держались на почтительном расстоянии, их лица были полны надежды, что заставило Кэтрин смириться и наблюдать.
– Нам не нужны здесь мужчины. – Не отводя глаз от Мейры, Мораг подняла руку, и через окно внезапно проник порыв ветра, заставив дверь с шумом захлопнуться прямо перед носами любопытных мужчин. – Ты дитя. – Ведьма остановила свой неповрежденный глаз на Кэтрин. – Ты невеста. Ты поможешь мне противостоять проклятию.
Кэтрин кивнула, страшно волнуясь:
– Как скажете.
– Возьми мой плащ. – Мораг повела плечами. Кэтрин подскочила как раз в тот момент, когда плащ соскользнул с плеч на пол. Мораг осталась в простой робе белого цвета. Символы и знаки были вышиты на рукавах и подоле, а пояс с множеством карманов стягивал талию.
Кэтрин положила плащ на стул, затем подошла и встала рядом со старухой.
Мораг вытащила кинжал. Кэтрин в тревоге взглянула на Фенеллу, но та наблюдала за происходящим, не выказывая никаких признаков беспокойства. Колдунья пробормотала несколько заклинаний, обращаясь к лезвию, затем передала его Мейре.
– Отрежь боль.
Мейра схватила кинжал, сжала его рукоятку в ладони и медленно провела рукой вдоль тела. Боль стала выходить из тела, и Мейра закричала, присев на постели. Мораг положила руку на побелевшие пальцы Мейры, сжимающие рукоятку кинжала. И тут же будущая мать расслабилась, потому что боль отступила.
– Благослови тебя Господь, Мораг, – прошептала Мейра. Крупные капли пота выступили на ее лбу.
– Ребенок родится сегодня, – ответила Мораг. Она быстро улыбнулась Мейре, и эта улыбка преобразила ее лицо.
– И у него будет одна голова. Не две.
Мейра устало улыбнулась в ответ, а Кэтрин поразилась, откуда колдунья знает о разговоре, который состоялся до ее прихода.
– Я знаю все, – сказала Мораг, отвечая на безмолвный вопрос Кэтрин. – А теперь позвольте нам придать сил следующему сыну Александра.
Сын Мейры родился в первые часы утра. Вместо обычного крика новорожденного, возвещавшего о его приходе на этот свет, ребенок жалобно захныкал. И не приник к груди матери. Его кожа имела голубоватый оттенок. Но никаких видимых отклонений не было, и, главное, он жил.
Кэтрин стояла у колыбели, любуясь маленьким существом. Он был такой крошечный, но такой хорошенький. Ей не часто прежде доводилось видеть новорожденных. В Лондоне их быстро передавала в руки нянь и кормилиц. Мейра пыталась сама кормить свое дитя и рыдала, когда он отказывался брать грудь.
Мораг стояла рядом с ней.
– Я узнаю его судьбу к следующему рассвету, – сказала она. – А ты узнаешь свою, и твоя душа успокоится. – Она взглянула на Фенеллу: – У тебя есть для меня постель?
– Конечно, – кивнула Фенелла. – И еда.
– Спасибо. – Мораг накинула плащ и прошла к двери, не ожидая сопровождения.
Фенелла взглянула на Флору, которая дремала у постели Мейры.
– Позови меня, если что-нибудь случится. Я попрошу кого-нибудь посидеть с ней, потому что нам всем надо поспать. – Она повернулась к Кэтрин: – И тебе тоже, моя дорогая. Еще не все кончилось.
Глава 17
Кэтрин проспала до середины следующего дня.
Проснувшись, она увидела на стуле возле постели аккуратно сложенные вещи: простая темная юбка, белая блузка и большая коричневая шаль, – и решила, что надо кого-то позвать, чтобы ей помогли одеться. Но тут же в голове всплыло недавнее событие. Воспоминание о родах Мейры оставалось в ней как шрам на сердце. Расчесывая волосы, Кэтрин подошла к окну. На голубом безоблачном небе сияло солнце, отражаясь в спокойной глади озера, и легкий морской ветерок приятно согревал лицо.