Ночь самой дорогой любви

Двадцатое сентября.

Этот день я запомню на всю жизнь.

День моего падения.

Разные девушки вспоминают свой первый раз с различными эмоциями: радость, стыд, грусть, веселье. Я же, как мне казалось, не буду чувствовать ничего. Ни приятного предвкушения, ни трепетного томления, ни страха вперемешку с возбуждением. Только пустоту внутри. Сковывающий тело холод и лед. Какие еще эмоции могут быть у опустившейся на дно куклы?

— Пойдем, — прокуренный голос

моей «коллеги» заставил вынырнуть из раздумий. Делать этого не хотелось, но выбора не оставили.

Огромный комплекс саун встречал нас пестрыми огнями.

Как фейерверк на моей могиле.

Круто.

— Финский зал, — девушка-администратор, одетая во все черное мотнула головой в сторону длинного коридора, не отрывая равнодушного взгляда от монитора компьютера, за которым раскладывала косынку. Даже не взглянула в нашу сторону. Словно присутствие проституток в этом заведении было обычным делом.

Три мои спутницы уверенно двинулись в сторону коричневой двери, и мне, не смотря на ужас, отдающий тошнотой куда-то в горло, пришлось за ними.

Дойдя до двери, мы остановилась.

Вызывали одну девушку. На один час.

— Ты, — она ткнула тощим пальцем в мою сторону. — Держись позади, ясно?

Я безразлично оглядела это подобие женщины. Отвернулась. Пусть не указывает.

Дверь с противным скрипом распахнулась. Такой звук можно услышать в фильмах ужасов, когда героиня с топором наперевес входит в заброшенный дом в лесу. Только по сценарию должна стоять оглушающая тишина, а тут…

Нас сразу же накрыла громкая музыка. Её влажный, навязчивый бас заставил внутренности перевернуться. Отлично. Если я наблюю прямо тут, меня заставят убирать?

— Ооо…

— О!

— Девчонки!

Со всех сторон в нас полетели возгласы и, парни, лет двадцать-двадцать пять, начали подтягиваться к массивному столу, за которым сидели их друзья. Всего было человек десять.

— Макс, иди, выбирай! — один из парней крикнул в сторону бильярда на втором этаже финского зала.

— Давай сам, Захар… — равнодушный голос. Незаинтересованный.

— Покажи сиськи, девочка…

Одной из моих коллег эта фраза пришлась по вкусу, она оголила грудь, отточенным движением, словно волосы за ухо убрала. Как нефиг делать. Меня передернуло.

— А кто это у нас? — приятный баритон заставил меня нервно вскинуть голову.

Блондин, на удивление высокий и симпатичный выцепил меня взглядом и теперь, гипнотизируя, приближался. Я постаралась не выдать своего волнения и, сглотнув, подняла подбородок выше. Он окинул меня оценивающим взглядом, небрежно мотнул головой.

— Её.

Тон, не терпящий возражений, заставил моих коллег обернуться и стрельнуть по мне завистливыми глазами. Они что, хотели сами? Да пожалуйста, я не претендую.

— Сучка, — донеслось до меня, когда троица развернулась и направилась к выходу.

А я приросла

к полу. Что теперь делать?

Блондин остановился напротив, поддел мой подбородок тремя пальцами, ещё раз оглядел.

— Новенькая что ли? — скептически дёрнул щекой. — Ладно, иди, готовься. Вторая дверь налево…

Моя кожа покрылась испариной. Что, вот прям так? Идти и раздеваться?

Несколько человек заинтересованно поглядывали в мою сторону и это подстегнуло лучше всяких уговоров. Я быстрым шагом направилась к двери. Надеюсь, эта.

Взявшись за ручку, я повернула её и сразу же отпрянула. Парень, согнувшись над унитазом, делал то, что мне хотелось бы сделать именно сейчас. Блевал.

Сзади послышался ржач. Другая дверь. Я догадалась.

Сделав шаг в сторону, я помедлила, прежде чем повернуть золоченую ручку. На этот раз мне повезло. Комната встретила меня прохладой. Приглушенный свет струился из бра над кроватью. Матрас обтянут бордовой экокожей. Пара крючков на стене, вероятно для мокрых полотенец. На один из них я повесила свою черную кожанку и синий шарф. Взявшись за низ своей черной вязаной водолазки, я помедлила.

Где тот, ради кого я здесь?

— Раздевайся, я подожду…

Низкий голос заставил мелкие волоски на моем теле встать дыбом. Я резко обернулась.

Он стоял почти вплотную ко мне и сверлил сердитым взглядом. Когда он вошел? Я даже не слышала, что дверь открылась.

В нос ударил аромат мужского парфюма. Свежесть. Как в сосновом лесу зимой.

Я отступила на шаг и повернулась в сторону кровати. Неужели такие парни заказывают шлюх? Зачем это ему?

Незнакомец был красив. Черные волосы: короткие на висках, чуть длиннее на макушке, слегка вились на концах. Карие глаза прожигали сейчас в моей спине дыру, я уже чувствовала, как кожа плавится, под их взглядом. Небритый подбородок, чувственный рот. Если бы я встретила этого парня на улице, возможно, улыбнулась бы ему при встрече. Это лицо, вероятно, являлось многим девушкам во снах. Эдакий брутальный красавчик: выразительные скулы, волевой подбородок, проникновенные карие глаза, окруженные черными, как смоль, ресницами, и нос с небольшой горбинкой, увенчанной бледным шрамом.

В голове не укладывалось. Я ожидала увидеть перед собой какого-нибудь урода: толстого, лысеющего мужика с лоснящейся кожей и мерзкими поросячьими глазами, которому не светит ничего, кроме продажной любви. Но только не его.

Парень был высоким и худым. Поправочка. Поджарым. Не перекаченным мужиком с тонким голоском, а именно поджарым. Глядя на такое тело, можно изучать мужскую анатомию. Всякие там дельтовидные мышцы, бицепсы, трицепсы. Я бы, может, даже поизучала. Жаль я экономист.