Ночь со зверем
Шрифт:
Я впала в шок от его слов. Он будто ободрал с меня все шипы, которые я нашла ему в противовес, и оставил вянуть голой и беззащитной. Показал, что я — никто и ничто.
— Найди другую, — прохрипела, дернувшись. — Уверена, многие будут счастливы.
— «Счастлива» будешь ты. — Он выпустил, и я едва не упала, хватаясь за спинку кресла. — Взяла договор, села, прочитала и подписала.
Когда под пальцами скользнула бумага, я даже рада была сбежать в суть написанного, но лишь на несколько минут, пока слова не сложились в пулеметную дробь, добивающую меня едва ли не на коленях. «… предмет
7
— Мистер Уэйн, звонил Хопкинс…
— Не сейчас, — осадил я секретаря, не сводя взгляда с Айвори. При всем желании бы не оторвался — горящие гневом глаза и искусанный красный рот, а еще — ходящая ходуном грудь под мешковатым свитером. — Ко мне не впускать и не входить.
Она этого не заслуживала, и убедить себя в обратном не выходило. Хотелось поверить, что мне плевать на то, кто она и что хочет от жизни — тщетно. Меня интересовала каждая трещинка у нее на губе. И она все равно восхищала своим характером, упрямством и бесстрашием. Кто бы еще выжил в клетке со зверем? Но она смогла. Выжить, сбежать и даже как-то жить дальше.
И вот это ее «как-то» рвало выдержку в клочья. Стоило подумать о ее ребенке, глаза застилало пеленой ярости. Кто-то посмел дотронуться до нее, и не только, сделал с ней все…
Когда еле слышно щелкнул блок замка на двери, Айвори подняла глаза… а в следующий вдох над головой просвистела чашка кофе, обдав ароматными брызгами. Я только немного отклонился, но в спину все равно срикошетило.
Рыжая бестия сверкала злыми глазами.
— Пошел ты к черту, мистер Хант, со своим договором! — прорычала Айвори, сминая бумагу, а я медленно поднялся и двинулся к ней, низко опустив голову. — Ищи себе шлюху, чтобы выполняла все это!..
— А что ты хочешь? — оскалился я, давая понять ей взглядом все и сразу.
Черта с два мы договоримся. Потому что разговаривать в ближайшее время вряд ли будем.
— Я хочу тебя забыть, — подскочила она с кресла и попятилась. — И эту хрень, что ты там прописал в этой бумажке! Трахаться с тобой за деньги?
— Тебе вчера не понравилось? — приближался, одержимо пожирая ее взглядом.
Слишком горячая, чтобы не обжечься…
И тут Айвори дала деру к двери, но добежать не успела снова, а я уже не мог остановиться — перехватил ее под грудью и понес к дивану.
— Помогите! — заорала она, царапаясь.
— Когда бы тебе помогало кричать и вырываться? — усмехнулся, швыряя ее на диван. Она попробовала развернуться, но я вцепился в ее бедра и вжал в спинку животом, расталкивая ее ноги.
И она неожиданно выгнулась в руках, стоило запустить руки под ее свитер, только вцепилась пальцами в обивку до побелевших костяшек и жадно задышала. Зверь рванулся к ней с такой силой, что едва его сдержал — аж в глазах потемнело. Она, к счастью, не сопротивлялась — позволила раздеть и вжать в себя. Как же одуряюще она пахла! Будто и правда могла быть моей…
Айвори вскрикнула, когда со злостью насадил ее на член, и сжалась внутри так, что едва не взвыл я. Будто и не было вчера ничего между
Если бы у нее был опыт, она бы читала меня в каждом вдохе. Но она не умела — слишком болезненно сжималась при каждой возможности. Приходилось открывать снова и снова. В конце концов я запустил пальцы в ее сердцевину, чтобы она забыла обо всем. Только утащила в забытье и меня… Я ласкал ее все жарче, не жалея, вжимая в диван и трахая все жестче, забыв обо всем. Ее вскрик и дрожь немного отрезвили, но тут же безжалостно бросили к финалу меня самого.
Стереть над ее верхней губой капельки пота стало чистым удовольствием. Я зажмурился на несколько жадных вдохов, прижимаясь губами к ее виску. А она оцепенела. Я чувствовал — снова сломлена и сбита с толку. Казалось, что мы оба снова в клетке. И нет у нас выбора. У меня — просто нет, а ей я его не дам.
Наконец, Айвори заерзала, пытаясь высвободиться:
— Отпусти, пожалуйста.
Пришлось наступить зверю на горло и отстраниться. Без поддержки она сразу сползла и съежилась ненадолго, но тут же выпрямилась и оглянулась в поисках вещей.
— Молчи, — вдруг приказала, и я усмехнулся против воли. Наверное, в эту секунду я понял, что она — моя. И даже стало легче дышать. Но она этого не замечала, заматываясь от меня в одежду. — Можно мне теперь домой?
Ее голос дрожал так, будто заплачет. А у меня все сжалось внутри.
— Подпишешь договор — поедешь домой, — надавил.
Она вскинула на меня блестящий влажный взгляд. Ее щеки все еще рдели от удовольствия, и пахла она так, что хотелось поехать с ней… к себе домой. И не выпустить оттуда уже никогда. Но я отвернулся, застегивая рубашку и пытаясь взять себя в руки.
Сидя в клетке год назад, мы были свободней. Сейчас у нее был чужой ребенок, а у меня — ответственность за семью Таты и Кая и месть людям.
Айвори попыталась вернуться в кресло по прямой, но пришлось ловить на полпути, а потом с трудом выпустить, помогая сесть. Я видел, как она прикрыла глаза, когда зашла секретарь с новым договором. Не глядя поставила подписи и вскочила с кресла, собираясь сбежать и забиться в темный уголок…
— Айвори. — Она обернулась. И мне до смерти захотелось ее в этом уголке отыскать. — Ты забыла свою копию.
Она дождалась, пока я вручил ей бумаги:
— Изучи, пожалуйста, внимательно, и не нарушай условий.
— Плевать тебе на договор, — дрожащим голосом выдавила она. — И никто меня не защитит, если нарушишь что-то ты. Ты все равно сделаешь то, что хочешь.
— Сделаю. Я — не самый лучший кандидат на первого и последнего мужчину в твоей жизни, и ничего мы с этим уже не сделаем. Я не могу без тебя…