Ночь Стилета
Шрифт:
Борисыч беспомощно посмотрел на Игната, его взгляд говорил: «Я понимаю, сынок, что ты сделать ничего не можешь. Но все же, мать вашу, охрана вы или кто?!» Вслух он проворчал:
— И это называется «делают свою работу»?
И тогда Афоня начал действовать: табельный «Макаров» покоился у него на поясе, в кобуре. Рука Афони быстро легла на кобуру, щелчком пальца расстегнула ее и была уже на рукояти пистолета.
«Неудачная мысль, — мелькнуло у Игната, — совсем неудачная».
Омоновцы, казалось, только этого и ждали. Чуть позже, анализируя ситуацию, Игнат отметил, что их даже не обыскали. Может, они и собирались их обыскать, но не обыскали, потому что действовали наверняка.
Афоня даже не успел извлечь пистолет. Он сразу получил удар автоматом в солнечное сплетение, начал сгибаться, и автомат Калашникова, его укороченная милицейская версия, возвращаясь назад, встретился с лицом Афони, превращая его в кровавое месиво. Второй омоновец обрушил свой автомат на Афонин затылок.
О черт! Игнат поморщился.
Крики, избиение… Теперь они уже не просто развлекались.
Все же Афоня оказался крепким малым: он не упал, а стоял наклонившись и, уперевшись руками в стену, как бык мотал головой. Кровавая слюна потекла на пол. Его пистолет был уже в руках одного из омоновцев.
— Что, сука, шустрый? — произнес тот и снова обрушил автомат на спину Афони, теперь уже в область почек.
Афоня покачнулся и чуть слышно застонал.
— Убьют они парня, — тихо проговорил Борисыч. — Я догадываюсь, кто их мог прислать.
— Так-так-так, что здесь происходит? — В дверях возникла еще одна фигура.
Штатский. Джинсы, кожаная куртка, внимательные, заботливые глаза, тонкие усики. Вот и старший пожаловал. Быстро взглянул на Афоню, на Мели, чуть заметно улыбнулся.
— Оказывал сопротивление. — Омоновец кивнул на Афоню и, держа «Макаров» за ствол, протянул его старшему.
Тот уселся за стол для игры в рулетку, посмотрел на протянутый пистолет, выложил какие-то документы. Омоновец положил «Макаров» рядом с документами.
— Это нехорошо, — промолвил старший, — неподчинение властям.
Документы у всех есть? Проверили?
Их начали обыскивать. Игната снова несильно ударили по внутренней части ботинка, именно по тому месту, где у него якобы была мозоль.
— Ноги шире!
Игнат молча подчинился — это был Молокосос. Игнат подумал, что не стоит доставлять ему удовольствие и провоцировать. Парень явно радостно поработал бы автоматом и по его почкам.
— Второй тоже смешливый, — произнес Молокосос. — Шире ноги!
На мгновение над ними сгустилась тишина. Губы Борисыча пересохли — этот неожиданный произвол, казалось, на время парализовал его волю. Игнат ждал и думал, что все это какая-то иррациональность: не могут же они просто так «мочить» людей, даже не провоцирующих их? Только за то, что они находятся в этом помещении. Или могут? Все-таки Игнат максимально расслабил тело и слушал эту тишину, слушал…
— Мозоль больше не болит? — поинтересовался Молокосос.
— Нет, — ответил Игнат.
— Что за мозоль? — с каким-то нездоровым любопытством спросил старший, но потом, словно он случайно отвлекся, заговорил совсем на другую тему:
— Так. Кто директор или управляющий казино?
— Я, — не поворачиваясь, произнес Борисыч.
Старший кивнул одному из бойцов, и тот вышел в общий зал, закрыв за собой двери. Рядом с Игнатом остался Молокосос и у противоположной стены тот, кто бил Афоню автоматом по затылку.
— Мне нужна вся документация, откройте сейфы.
— С какой стати? — произнес Борисыч.
Старший что-то, не отрываясь, писал, как будто был занят очень важным делом. Не поднимая головы, бросил:
— Плановая проверка.
Мели все продолжал тихо хрипеть. Старший посмотрел на него и вдруг сказал:
— А ну заткнись! — Потом перевел взгляд на Борисыча, улыбнулся. — Вы же понимаете, что мы можем все взять сами! Не тратьте ни свое, ни наше время.
— Послушайте, — негодующе, но сдерживаясь, произнес Борисыч, — врываются люди в масках и начинают избивать моих клиентов и персонал… Откуда я знаю, кто вы — милиция или террористы?! Бандиты? Ни документов не предъявили, ничего…
Старший усмехнулся, продолжая писать, покачал головой:
— Я знаю, что ключи от сейфа всегда находятся у тебя. Сам отдашь или мне ребят попросить? Я ведь могу много чего там найти. И черную кассу, и кое-что посерьезней. А вот насколько посерьезней — зависит от тебя.
Борисыч попытался повернуться к старшему, и тут же Молокосос отрывисто произнес:
— Лицом к стене!
Игнат наблюдал за всем происходящим через зеркальное отражение. Его взгляд остановился на столе для игры в блэк-джек. На тысячедолларовой фишке, которую выиграл Мели.
— Ты что мне за туфту гонишь? — четко произнес Борисыч. — Один звонок в управление…
— А ну закрой пасть! — рявкнул Молокосос, делая шаг к Борисычу.
Давить на психику — это у них оказалось отработанным приемом.
Старший отрицательно покачал головой, и Молокосос остановился.
Старший участливо вздохнул:
— Знаю я про твоих покровителей. А теперь слушай сюда: я у тебя найду здесь девяносто девять нарушений, ты знаешь это не хуже меня. А потом звони куда хочешь. Ты понял меня? Хоть Господу Богу…
— Это уже не просто превышение власти, — негромко произнес Борисыч. — Ввалились без предъявления…
— Скажем так, — перебил его старший, — я действую согласно оперативной информации. Поступил сигнал, и если я в ходе плановой проверки кое-что обнаружил… Вопросы? Все дело в этом «кое-что». Хочешь по-хорошему — ключи. — Он протянул руку. — Я жду. Пока еще жду.
Борисыч стоял не поворачиваясь и молчал.
— Ты что, оглох? — произнес Молокосос и несильно ткнул Борисыча в спину.
— Никакая оперативная информация не позволяет избивать клиентов. — Борисыч кивнул на Мели. — Солидный человек, в возрасте, он не оказывал никакого сопротивления. У меня здесь полно свидетелей.