Ночь теней
Шрифт:
— Здравствуй, моя королева, — согласился эльф.
На губах наги появилась легкая улыбка. Вир окинул ее жадным взглядом. Эления очень изменилась. Тогда, в тот раз, под маской невозмутимой взрослой женщины пряталась растерянная, немного напуганная девчонка, но сейчас это уже была правительница.
Каскад бело-рыжих волос спускался по спине. Хвост такого же цвета лежал на ступеньках, и самый кончик подергивался. Украшения были усыпаны драгоценными камнями.
— Ты стала старше. Ты стала прекраснее, чем была, — тихо сказал Вир.
Королева улыбнулась:
— Пойдем. Я познакомлю тебя с твоей дочерью, и заодно
В комнате было немного прохладно и неожиданно темновато. Неяркий зеленый свет почти не освещал детскую. В центре за магической оградой спала девочка. Бело-рыжий хвост и волосы — все как у мамы, может только немного больше рыжины.
Эления нежно улыбнулась.
— У нее твои глаза. Еще никогда у дочерей нашего народа не было таких волшебных бирюзовых глаз.
Вир кивнул, но отвести взгляда от малышки не смог. Она была такая маленькая, такая беззащитная. Королева наг бросила на эльфа взгляд из-под ресниц и улыбнулась, но тут же насторожилась и резко повернулась. Ребенок в магическом манеже сел, распахнул огромные глаза. Два бирюзовых взгляда встретились.
— Па-па! — Малышка подползла к краю манежа, требовательно вытянув ручки в сторону Вира. — Па-па!
— Возьми ее, — подсказала Эления.
Вир подошел ближе, опустился на колено, протянул руки, осторожно поднимая малышку. Она таращилась на него минуты две, не больше, а потом обхватила всеми четырьмя ручками, положила голову на плечо эльфа… и неожиданно уснула.
— Идем, с рук ее можно не отпускать, не проснется.
Вторая комната тоже была сильно затемненной.
— Почему везде так темно? — спросил Вир, обходя залежи книг, каких-то коробок и игрушек.
— У малышки очень чувствительные глаза, — сказала Эления.
Устроившись на небольшом диване, эльф требовательно посмотрел на королеву:
— А вот теперь я тебя внимательно слушаю.
Эления тяжело вздохнула:
— Не знаю, задумывался ли ты, почему мы так долго живем, но при этом наги настолько малочисленный народ?
— Было дело, — согласился Вир.
— Я тебе объясню. Один ребенок — это уже большая редкость для наги. Наши дочери очень неохотно становятся мамами. Во-первых, довольно сложно найти подходящего партнера. Второго ребенка почти нереально родить. Это надо быть или счастливчиком, или попасть в особую милость леди-демиурга. Одной этой причины хватило бы, чтобы понять, почему нас так мало, но есть еще, и во-вторых, и в-третьих. Наши дети рождаются очень маленькими, очень слабыми, но с поистине бешеными потоками энергии вокруг них. Их приходится прятать ото всех сто лет, до первого порога совершеннолетия, когда ребенку даются два имени. Одно — тайное, дает мать. Второе — повседневное, дает отец. Только после того, как у ребенка появилось имя, можно подумать о том, чтобы заняться чем-то другим. Но после этого еще столетие, пока юная нага не встанет на хвост, за ней нужен постоянный присмотр. Двести лет — немалый срок, и наши дети часто погибают. В ту ночь вместо своего поражения я нашла неожиданно нечто большее… Извини, что я не сказала тебе о дочери. Ты мог бы увидеться с ней и раньше, но есть одно «но» — тогда ее сила просто свела бы тебя с ума.
— Почему?
— Если помнишь, в твой прошлый приезд родник был окрашен красным. Твоя душа была почти обращена в пепел, а твоя сущность захлебывалась в крови. За последний год ты неожиданно примирился с собой, обрел целостность, завершенность. Твоя душа начала возрождаться из пепла, и ты даже взял в руки карандаш!
Вир задумчиво кивнул:
— Это влияние тех, кого я теперь могу назвать своими друзьями.
Нага улыбнулась:
— Церемония наречения имени завтра на рассвете. У тебя есть время, чтобы выспаться и сообщить своей семье и жене, что ты задерживаешься.
— Эления…
— Что?
— Ты знала? О том, что я женюсь?
— Да, — не стала спорить нага, — я видела все, что происходило, в магическом зеркале.
— Ты наблюдала за мной?
— Я ждала. Волновалась. Если бы твоим друзьям понадобилась помощь, которую я в состоянии оказать, я бы обязательно это сделала. А теперь давай мне малышку. Ей пора немного поесть. А сам иди отдыхать. Светлячок тебя проведет.
Вир кивнул, уже у дверей его догнал голос Элении:
— И еще. Позволь дать тебе один совет. После того как вы соберетесь, не отправляйтесь вместе на планету ассаинов. Именно там вам грозит наибольшая опасность.
Эльф вышел, прислонился к стене коридора, наблюдая за возбужденно подпрыгивающим шариком-светлячком, и «принюхался» — распустил во все стороны щупальца своей сущности палача.
— Или мне это кажется, или наги стоят на пороге войны, — задумчиво сказал эльф сам себе.
Серебристый свет заливал потоками комнату, окутанную туманом. В центре стоял стол, два стула. С одной стороны сидела молодая женщина. Две тугие косы странного оттенка червонного золота спускались до талии. Бескрайняя пустота в ее золотых глазах могла бы напугать кого угодно. Впрочем, у девушки, сидящей напротив, глаза были такие же, разве что цвета другого — лунного серебра.
Накручивая на палец прядь тонких серебряных волос, девушка смотрела в стакан, на дне которого мерно колыхалось черное вино.
— Как ты догадалась?
— Я ожидала, что, не закончив того, за чем пришли, вы еще вернетесь. Вас было двое. Поэтому, когда времена соприкоснулись, я решила, что это пришла ты со своим спутником. Но рядом с Леей появился Интессо, а твой спутник обнаружился около академии. Проникнув в его мысли, я узнала, что скоро объявишься и ты.
Девушка всхлипнула, потом неожиданно хихикнула:
— Я тебя недооценила.
— Что поделать. — Судьба грустно улыбнулась. — Впрочем, не будем об этом. Лучше расскажи, почему вы так старались уничтожить звезду? И почему покинули свою ветку вероятности второй раз?
— Я уходила, когда она уже осыпалась. И при всем при этом я знала, что ничего не могу сделать. Более того, в том, что произошло, есть и моя вина! То, что мы вмешались в прошлое в надежде не дать тебе свести Лею и Нейла, привело к тому, что наша ветка начала рассыпаться. Оказывается, ключевым моментом был именно тот обряд разделения вечности! Три варианта развития событий — три ветки вероятности. Две из них равноценные, а одна даже не имела прав на существование. Так думала я. Так же думала и ты! А в результате — моя ветка уже обрушилась. Из нее спаслись только трое… и это при том, что один из нас этой ветке никогда и не принадлежал! Вторая равноценная ветка разрушилась до нашей, едва мы вмешались в прошлое, ведь в ней Лея и Нейл были счастливы вместе! А теперь в будущее проложена лишь одна ветка вероятности, о которой никто не может ничего сказать!