Ночь всех проверит
Шрифт:
– Типа вы приблизили к системе Ило-Соло Фомальгаут с планетами?!
– Немного не успели. Но вы все правильно поняли.
«Правильно понял?! Ну, спасибо, белль!»
Некоторое время Тимох молчал, переваривая новый факт – белошвейки не глупы. По крайней мере, белль первой триады.
Спросил вторую мастерицу:
– Ты должна занять место Мрии?
– Если торсионы примут меня как замену.
Пилота неприятно кольнуло воспоминание о том, что у эмблем на боках планетоида «Галера» были слишком разные женские лица. Портретное сходство с погибшими белль, что ли? Анна с большой степенью вероятности может
Они снова помолчали.
– Анна, почему Мрия не смогла организовать пространство… там?
Белошвейка влажно блеснула на него густо-синими глазами, а Тимох даже и не вздрогнул (а ведь каждый юнец проживал возраст горячих мечтаний о контакте с прелестной белль). Только удивился: почему-то не думал, что у второй мастерицы глаза – синего цвета, как небо ее планеты.
– Мрия беременна, – прошелестела голосом Анна. – Я уверена: что-то случилось. Должно быть, роды начались раньше времени. Все так неудачно совпало – и это страшно. Этого не должно было произойти! Только не с Мрией! Несчастный малютка – родился, чтобы погибнуть…
Пилот снова растерянно замолчал, не в первый раз за этот день.
«Такое, значит, бывает и у принцесс…»
– Зачем вы об этом спросили? – Анна была расстроена, губы кривились, голос дрожал, опахала ресниц потемнели и потяжелели от влаги. – Почему вы здесь? Что привело вас к нам? Вы пишете исследование?
Уязвленный Тимох вскочил, жарко залившись краской до кончиков ушей:
– Мой «Певень» отправится в эпсилон по следу мастерицы, как только будет закончена его дозаправка. Я не успею надоесть тебе, белль. Мне остался час.
Мокрые от слез глаза Анны расширились. Белошвейка отпрянула в смущении:
– Простите, офицер! Ради великого космоса, простите меня! Попытки спасти белошвейку делали так редко!
О нас предпочитают забыть. В последний раз за мастерицей отправился Рудуш, пилот «Рамакришны», это было много лет тому назад. Но мы все помним. Мы храним имена смельчаков в своей летописи, девушки вплетают их в кружево нарядов.
– Что ж, извини. Прибавлю вам, девушки, работы. Я иланец, а у иланцев традиционно длинные имена. Да ты и сама знаешь…
Анна быстрым движением ладоней вытерла мокрые ресницы, похлопала себя по щекам и неожиданно распорядилась:
– Пойдемте!
Увлекла Тимоха к сфере и подтолкнула внутрь. Можно сказать, ткнула в звезды носом.
Он невольно зажмурился: «А вдруг звезды… того… колючие?» У пилота были на это кое-какие основания: «АДРОН» поддерживал в сфере космическую проекцию невероятной четкости и детализации. Тимох удивился, что каким-то образом различает знакомый рой звезд, он мог даже назвать его: поток Арктура. Разные по возрасту звезды летят в нем со сходными скоростями и в одном направлении. Вокруг этих газовых костров не нашлось годных для колонизации планет, но поток Арктура входил во все учебные программы, потому что более пятидесяти его неметаллических звезд когда-то были захвачены Млечным путем, поглотившим чужую галактику. Теперь эти звезды двигались прямо перед лицом пилота.
Патрульный офицер шагнул внутрь, сквозь поток Арктура, ближе к Дагону и Флаю – планетам Фомальгаута, остерегаясь бесчеловечной яркости альфа Денеба и каким-то невероятным образом охватывая взором галактику с далекими Солнцем, Кеплер и Глизе, окруженными выводками планет, бету Пегаса с Беллерофонтом и сонмы других звезд и планет Млечного Пути. Затем сердце пилота дернулось высоко, к самому горлу. А он – он провалился.
Вниз.
В бесконечность космоса.
Тимох стремительно падал сквозь галактики и туманности, ускоряясь все больше и больше, близкий к обморочному состоянию от невозможности дышать. Хозяйка «Иглы-2» обняла его, прижалась к спине. Женское тело, руки белошвейки, крепко обхватившие торс и сомкнутые на животе пилота, были реальными и горячими. Как только он сумел осознать присутствие белль и обуздать животный ужас, страх внезапного падения отступил, словно Тимох проснулся и прервался кошмар.
«Эй, патрульный, хоть под самый занавес, но к тебе клеится суперская девчонка, чувствуешь? – подумал Тимох, стряхнув наваждение. – Еще как чувствую!»
Осмелев, он положил свои ладони поверх сцепленных пальцев Анны и вслушался в то, что над самым ухом говорила белль, обращаясь к кому угодно, но явно не к пилоту.
Оказывается, Анна знакомила звезды с ним.
– Этот человек полетит вдоль нити на границу мира и дальше. Он летит за Мрией! – решительно заявила белошвейка.
Сфера рванулась навстречу всеми звездами, скоплениями, парсеками пустоты, квазарами и туманностями – они вдвоем летели обратно, но страха уже не было. Когда крохотное солнце Ило-Соло снова засияло в дюйме от лица, Тимох понял, что все во вселенной вернулось на свои места и пришло в равновесие.
– Уф-ф! – облегченно вздохнула Анна, выдергивая пилота из сферы так же быстро, как затолкала внутрь звездной проекции. Она продолжала поддерживать его сзади: пилот покачнулся, не сразу восстановив равновесие.
Тимох, которого слегка подташнивало, отметил показания часов на борту челнока. По ощущениям, падение длилось несколько мгновений и таким же секундным было возвращение, на деле же полет в пустоте обернулся четвертью часа реального времени, и ему пора возвращаться на «Певень».
Белошвейка сказала:
– Хорошее начало! Офицер Тимох Рей, я оставляю эскадру Звездного флота и последую за вами. Я буду наряжать «Певень» столько раз, сколько понадобится для того, чтобы осторожно вторгнуться в эпсилон. Если вы сохраните нить, я придумаю, как вернуть вас обратно.
Тимох, ошалевший от внезапного приключения, плохо слышал ее напутствие.
Он разглядывал губы белошвейки и крупный жемчуг зубов. Он помнил горячее кольцо ее рук и подумал, что не прочь провалиться в звездную бездну еще раз. Только чтобы снова – в обнимку…
Опомнился, когда Анна указала ему на выход:
– Офицер, вам пора. Мне надо работать.
До Тимоха не сразу дошло, что это – все.
Оказавшись перед входной мембраной, он обернулся и понял, что не уйдет. По крайней мере не сейчас, когда хозяйка, забыв о госте, стоит к нему спиной.
У ног белошвейки лежала снятая юбка-колокол. Под юбкой оказалась еще одна: тесные складки, обшитые чем-то волнующе пышным, похожим на перья с брюшка иланских лебедей. Вторая юбка тоже пала долу, открыв взору то, что привело Тимоха в полное восхищение. Анна расстегнула застежки на плечах, и остатки одежды скользнули вниз. Белошвейка вошла в звездную сферу, нетерпеливо пульсировавшую, словно любовник, в томительном ожидании.