Ночь всех святых
Шрифт:
– Но хоть ты и мой сын, хотя бы частично, я очень не люблю, когда кто-то пытается противиться моей воле и нарушает мои планы, – просипел «антиквар». – Поэтому мне придется убить тебя, сын мой. Кстати, ведь и ты хочешь убить меня, да? Но я намного сильнее! Доказать?
С этими словами антиквар, превратившийся в версипля, с легкостью поднялся со стула, разорвав удерживавшие его путы и разломав сам стул. Андре включил циркулярную пилу. Монстр, чьи глаза пылали, как два угля, двинулся на него.
Андре выставил вперед вращающийся диск, взмахнул пилой и отсек версиплю кисть левой руки.
– Убедился, что я непобедим? – прохрипел версипль и другой рукой схватил Андре за горло.
Хватка у него была стальная. Молодой человек, далеко не слабак, не мог с ней справиться. Циркулярная пила вдруг перестала работать и выпала из его рук.
Последним усилием Андре нащупал какой-то инструмент, лежавший на столике, – это оказался странный, изогнутой формы скальпель – и всадил его в шею противника. Версипль отпустил его, и он, кашляя, бросился прочь.
Андре взлетел по лестнице наверх и захлопнул дверь. Несколькими секундами позже раздались дробные удары, причем такие сильные, что дверь деформировалась. Треща и выгибаясь, она грозила вот-вот слететь с петель!
Андре быстро задвинул засов, с великим сожалением отметив, что он сделан из серебра. А серебро – чрезвычайно непрочный металл!
Однако удары вдруг прекратились. И за створкой воцарилась тишина. А потом послышался рыкающий голос версипля:
– От меня тебе не уйти! Я сожру тебя заживо, сын мой! И плоть сына вернется к плоти отца! Кстати, твои родители сейчас находятся в моей власти. Как и старый профессор, жалкий предатель. И они страдают, очень страдают!
Из-за двери послышался слабый голос покойного профессора:
– Андре, сын мой, мне так больно! Спаси меня!
А вслед за тем раздался женский голос, который тотчас всколыхнул у Андре стародавние воспоминания. Это был голос его матери. Она говорила по-русски:
– Андрюша, спаси меня и папу! Пожалуйста! Иначе мы пропадем!
Повинуясь внезапному порыву, Андре отодвинул засов. Он должен спасти профессора и родителей! Но тут же понял, что все это было уловкой, потому что дверь снова стала содрогаться от ударов со стороны подвала. А потом просто сорвалась с петель и отлетела в сторону.
На пороге стоял версипль. За прошедшие несколько минут он успел окончательно видоизмениться и походил теперь на монстра из фильма ужасов. Скальпель по-прежнему торчал у него из горла, а вот отсеченная лапа вновь выросла. Глаза версипля лучились красным, из пасти стекала слюна, желтые клыки клацали. Он протянул по направлению к Андре медвежью лапу.
– Как же легко вас обмануть, людишки! Стоит только жалобно завыть, изобразив голоса ваших родных и близких, и вы уже готовы продаться с потрохами повелителю зла, то есть мне!
Монстр бросился на Андре. Молодой человек увернулся, ринулся в салон, торопясь к выходу. Но вдруг произошло неожиданное – стрекоча, на окна и дверь стали опускаться стальные жалюзи. Пусть был отрезан! Теперь выбраться из антикварного салона, в котором он оказался один на один с версиплем, было невозможно.
Андре вспомнил о черном ходе. И тут внезапно погас свет. Все погрузилось в кромешную тьму. Версипль не двигался, выжидал. Молодой человек потихоньку, осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, направился к запасному выходу. Он должен приложить все усилия, чтобы спастись! И ведь, почти наугад, дошел. Повернул торчавший в замке ключ, одним рывком распахнул створку – и увидел на пороге версипля. На улице бушевала буря.
– Ты уже покидаешь нас? Как же так, сын мой! Игра только начинается! Кроме того, я очень голоден! Очень! – взревел версипль и ринулся на Андре.
Молодому человеку удалось увернуться, однако монстр сшиб его лапой, повалил на пол и навис над ним. Из его пасти капала кровавая слюна, а глаза сверкали адским пламенем.
Неожиданно Андре нащупал в кармане джинсов пузырек – тот самый, с серебряной цепочкой, что дали ему сердобольные монахини. И пусть святая вода на версипля не действует, надо же было что-то предпринять!
Он запихнул пузырек в пасть версипля, и тот вдруг завыл, завертелся на месте. Вскочив на ноги, Андре бросился назад в салон, схватил стоявшее в углу старинное копье и засадил его врагу в живот, пригвоздив его к стене.
Из раны потекла белесая жидкость, а через минуту монстр стал принимать человеческое обличье. И вот перед Андре снова возник антиквар – изо рта свешивалась серебряная цепочка, из шеи торчал скальпель, а живот был пробурен копьем.
Осторожно приблизившись к неподвижному телу, Андре убедился, что тот, вне всяких сомнений, мертв. А затем вынул изо рта трупа пузырек – он не хотел оставлять вещицу, ставшую талисманом, который дважды спас ему жизнь, в логове версипля. Потом молодой человек вернулся в кабинет антиквара, забрал свой рюкзак, в котором покоился ноутбук, и направился к черному ходу.
Он уже открывал дверь, когда услышал позади легкий шум. Обернулся и обнаружил, что антиквар больше не пригвожден к стене копьем – оно валялось на полу, а вот сам антиквар исчез. Но спустя мгновение раздался знакомый рев, и из коридора на Андре ринулся версипль в своем демоническом обличье. Защищаться было нечем, он нанес ему удар кулаком прямо по морде… Удивительно, но чудовище, жалобно заскулив, отскочило в сторону. На его морде образовалась глубокая рана.
Андре не мог поверить, что так легко справился с монстром. И только потом заметил, что в руке у него был зажат флакон. Значит, святая вода все же действует? Но ведь он сам убедился, что это не так. Но тогда что заставило версипля отступить? Синее стекло? Вряд ли.
Взгляд Андре упал на цепочку. Ну конечно же, серебро! Средство против оборотней и, как оказалось, от версиплей, которые были не чем иным, как своего рода оборотнями, помесью человека и демона. Этим объяснялось и то, что в Венеции монахиням удалось отпугнуть целую стаю версиплей, напавших на него. А серебряный засов на двери подвала антиквар, видимо, установил на всякий случай: если силы зла вдруг выйдут из-под контроля, он всегда мог запереть их внизу.
Прекратив выть, версипль клацнул клыками, и Андре понял: он пришел в себя. Ну да, тонкая серебряная цепочка не могла надолго остановить его. И тут Андре вспомнил – во всем антикварном салоне он не видел ни одной серебряной вещи.