Ночи без сна
Шрифт:
Кон расстался со Сьюзен и, ни разу не оглянувшись, направился прямо в кабинет. Рейс стоял возле одной из полок с какой-то папкой в руках и, как всегда, недовольно взглянул на человека, оторвавшего его от работы.
— Положи все на место, — сказал Кон. — Мы едем прогуляться верхом.
— Как, по-твоему, я смогу привести все это в порядок, если ты меня все время отрываешь от работы?
— Разве что-нибудь не в порядке?
— В основном все
Кон присел на краешек письменного стола.
— Скажи, что ты думаешь о леди Анне?
Рейс удивленно выкатил глаза и положил папку на полку.
— Мне кажется, что тебя больше интересует Сьюзен Карслейк.
— Кто дал тебе право называть ее имя? — неожиданно взъелся Кон. — Ты просто напрашиваешься на драку.
— Никто. Я устал от попыток решить, то ли она мисс, то ли миссис Карслейк.
Кон рассмеялся, и желание подраться прошло само собой.
— Больше всего, Рейс, мне нравится в тебе то, что ты абсолютно равнодушен к тому, что я граф!
Рейс прислонился спиной к книжному шкафу и сложил на груди руки.
— Насколько я понимаю, у тебя множество друзей, которым тоже на это наплевать.
Кон сердито воззрился на него:
— И еще мне нравится — вернее, нравилось — в тебе то, что ты не считаешь себя вправе копаться в моих личных делах.
— В отличие от Джорджей и «шалопаев», — сказал Рейс, приподняв бровь.
— Иногда мне хочется свернуть тебе шею.
Рейс улыбнулся, как будто ему предложили что-то очень приятное.
— Иди ты к черту, — сказал Кон и, оттолкнувшись от письменного стола, прошелся по комнате. — Я полагаю, что наемные работники обязаны делать то, что им приказывают.
— Но друзья не обязаны.
Кон взглянул на Рейса и вспомнил обмен любезными фразами со Сьюзен.
Друзья.
Черта с два!
— Николас Делейни живет в двух часах езды отсюда, — сказал он, не сразу сообразив, что Рейс не понимает, о чем идет речь. Он рассказывал ему о «шалопаях», но только в общих чертах. — Он основал «Компанию шалопаев». Иногда мы называли его королем «шалопаев».
— Ты хочешь навестить его? По-моему, это отличная мысль, но только не на закате дня, когда небо затянуто облаками и ночь обещает быть явно безлунной.
— Тогда не поедем. Может, оно и к лучшему. Ник так любит вмешиваться в чужие дела!
В глазах Рейса появились озорные искорки.
— Судя по всему, он то еще зелье.
— Не смей произносить слово «зелье» в этом доме!
— Думаешь, дьявол может проснуться?
— Если это одно из зелий старого графа, то проснуться может кое-что другое!
Рейс расхохотался:
— Если я отыщу рецепт этого зелья, то заработаю
Кона очень тянуло поехать к Нику, чтобы поговорить с ним обо всем: о Сьюзен, об Анне, о контрабандистах, о Джорджах.
И о Дэре.
Пожалуй, больше всего ему хотелось поговорить с Николасом Делейни о Дэре. Он обладал поразительной способностью разбираться в запутанных вопросах.
Но сегодня он к нему не поедет, Рейс прав: ехать сейчас было бы неразумно.
Как неразумна и эта бесцельная прогулка верхом.
Он просто спасается бегством. Он сбежал от Хоука сюда, а теперь бежит от Крэг-Уайверна и от Сьюзен.
Он согласился быть другом Сьюзен!
Ему хотелось завыть!
Глава 17
Услышав, что Кон и де Вер уехали из Крэг-Уайверна, Сьюзен вздохнула с облегчением. В его присутствии ей было тяжело, но, как ни парадоксально, еще тяжелее была мысль о том, что Кон пусть даже недалеко, но куда-то уехал.
Друзья.
Хорошо еще, что она заручилась его поддержкой для Дэвида.
Потому что он и она — друзья.
Еще утром она об этом и мечтать не смела.
Но этого недостаточно.
Она позаботилась о том, чтобы к возвращению Кона был готов отличный обед, и снова самостоятельно подобрала и приготовила к обеду подходящие вина. Потом лично проверила сервировку стола, получая трогательное удовольствие от того, что может позаботиться об этих мелочах для него.
Для своего друга.
Она не может оставаться здесь, не может быть рядом, но, может быть, они будут переписываться…
Только не это. В письмах она сумеет контролировать свои чувства, по несколько раз переписывая их, пока в них не будет сказано только то, что она хочет сказать, но его ответные письма будут медленно убивать ее…
— Привет, — сказал, входя в комнату, Дэвид и отщипнул виноградинку от кисти, лежащей в вазе с фруктами на столе. — Что случилось?
Она рассеянно посмотрела на него, потом, спохватившись, сказала:
— Ох! Я просила тебя прийти.
— Правильно. Так что случилось? Какие-нибудь сложности с Уайверном?
— Нет, — сказала она, возможно, слишком поспешно. — Но мне действительно нужно поговорить с тобой. Идем. — Она повела его в свои апартаменты.
Как только закрылась дверь, она сказала:
— Гиффорд знает, что ты Капитан Дрейк. Или по крайней мере у него имеются серьезные подозрения.
— Что ты имеешь в виду? Что ему известно?
— Что ты и я — дети Мэла.
— И всего-то?