Ночная бабочка
Шрифт:
— Тем не менее хлебные законы в один прекрасный день должны быть отменены, иначе произойдут новые волнения.
— О Господи, неужто эта голытьба станет жечь наши дома? — Брейкфилд скривил рот в презрительной ухмылке. — Смею думать, что мы узнаем о приближении этого заблаговременно — по распространяемому этим сбродом зловонию.
— Уолвертон прав, — внезапно сказал Бэрри. — Я еще не забыл бунты в Мидленде несколько лет назад. Восстания луддитов, когда разрушители машин развязали террор в сельской местности Вы вспомните получше. Последнее восстание было,
— Может, модистки и продавцы галантерейных товаров? Все, кто вооружен шляпными булавками и перьями? — Брейкфилд презрительно фыркнул. — Смею заметить, вы, молодые щеголи, гораздо сильнее пострадаете, если Фрибург и Трейер остановят свое дело, и вы окажетесь без свечей.
— Вы делаете ошибку, причисляя меня к денди вашего круга, Нортуик.
Брейкфилд бросил на Брета быстрый взгляд, нахмурился и пожал плечами:
— Вас определенно нельзя причислить к городским жителям. Возможно, мое замечание несколько рискованного вы скорее похожи на человека деревенского.
— Ну, это лучше, чем быть распутником. — Встретив холодный взгляд Брейкфилда, Брет улыбнулся. — Прошу меня извинить, сэр. У меня дела, и я должен откланяться.
Повернувшись к Бэрри, который с откровенной неприязнью смотрел на лорда Нортуика, Брет предложил отправиться на вечер.
— Там будет моя тетя, а также несколько дебютанток сезона. Леди Сефтон снова начинает охоту.
Зловеще улыбнувшись, Брейкфилд пробормотал:
— Вам, Кенуорт, надо непременно найти состоятельную жену, чтобы впредь не обращаться к ростовщикам.
— Сэр, я считаю ваши слова дерзкими и неуместными. — Бэрри сделал шаг вперед, трясясь от плохо сдерживаемой ярости. — И если вы намерены упорствовать в своем мнении, мне остается предположить, что вы делаете это сознательно и заслуживаете ответного действия.
— Что я вижу, юный Кенуорт? Да неужто под этой рафинированной внешностью скрывается дерзкий смутьян? — с самодовольной ухмылкой сказал Брейкфилд. — Вероятно, я должен напомнить вам, что я убил на дуэли троих, когда вы еще находились в пеленках.
Брет предупреждающе сжал руку Бэрри:
— Не следует слишком серьезно реагировать на раздражительность Нортуика. Будучи в столь преклонном возрасте, он, по всей видимости, забыл о хороших манерах.
Брови у Брейкфилда приподнялись, глаза превратились в щелки.
— Уолвертон, надеюсь, вы не хотите сделать меня вашим врагом.
— Чего я действительно не желаю, так это того, чтобы вы за меня решали, чего мне хотеть или не хотеть. — При виде гнева, смешанного с удивлением, на лице Брейкфилда Брет сурово улыбнулся. — Я могу быть деревенщиной, но не намерен сносить грубости со стороны стареющего чоне [8] .
8
Тертый калач, пройдоха, развратник (фр.).
Лорд Нортуик долго смотрел вслед удаляющимся молодым людям. Тьму Сент-Джеймс-стрит разгоняли газовые фонари и снопы света из окон клуба, в котором все еще развлекались представители высшего общества. Кенуорта трясло от гнева, лицо его пылало, когда Брет усаживал его в карету с гербом.
— Черт бы побрал этого злобного выродка! Я должен вызвать его на дуэль, Уолвертон! Клянусь, я должен это сделать.
За Нортуика Брет не переживал, а вот Бэрри был молод, горяч и вполне мог попасть в беду.
— Не стоит обращать внимания, Бэрри. Такие люди, как Брейкфилд, в конце концов сами себя губят.
— Но не так быстро, как мне хотелось бы, — состроил гримасу Бэрри.
Сноп света от фонарей кареты упал ему на лицо, и Брет увидел на нем выражение, свидетельствующее не об одном лишь уязвленном самолюбии. Уолвертон нахмурился:
— Вас беспокоит не только этот разговор, Бэрри. О чем тревога?
Выглянув в окно, Бэрри после некоторой паузы коротко кивнул:
— Есть и другая причина. Меня раздражают взгляды Нортуика, но еще больше мне противны некоторые его повадки и поступки.
— Повадки? Вроде того, что он пытается старомодными нашлепками скрыть оспины на своей физиономии?
— Нет, я имею в виду… нечто другое. Его неприглядные дела. О нем всегда ходили слухи как о страшном развратнике. Конечно, о людях, у которых много врагов, неизбежно бывает много слухов. Но даже с учетом этого обстоятельства слухи о его делишках небезосновательны. — Бэрри достал табакерку, хотел было взять щепотку табаку, но, очевидно, вспомнил ехидные реплики Нортуика по этому поводу и снова ее спрятал. Невзирая на сильную тряску кареты, наклонился вперед и вполголоса сказал: — Лорд Брейкфилд гордится тем, что свой гарем он пополняет совсем юными девочками.
— Вы хотите сказать, что он делает это против их желания?
— Иногда да, хотя есть немало мужчин и женщин, которые продают развратникам вроде него своих малолетних дочерей. Господи, я знаю, чем он занимается, но не могу это доказать!
— Бэрри, не надо ходить вокруг да около, скажите прямо.
Застонав, Кенуорт откинулся назад и прижал кулак ко лбу.
— Девочки-малолетки, Брет, которых надо еще на помочах водить! Крохотные девочки с невинными, розовыми личиками. Совсем недавно в городе исчезли без следа девочки четырех, пяти и шести лет.
Брет нахмурился:
— Бэрри, вы говорите о человеке, носящем титул пэра. Дело не в том, что подобный титул придает ему некую святость. Просто он должен знать, что обязан отвечать за свои действия. Неужто он может пойти на подобный риск?
— Какой риск? Эка невидаль — купить детей у несчастных бедняков! Кто об этом не слышал и не знает?
— Да, это так, но для того, чтобы они потом мыли посуду, чистили трубы или продавали молоко, а вовсе не для того, о чем вы говорите. — Брет покачал головой. — Если это соответствует действительности, ему должно быть предъявлено обвинение.