Ночная гостья
Шрифт:
На первом же перекрестке свернула направо и теперь двигалась по узким проулкам, пытаясь выдержать общее направление на юго-юго-восток.
Несколько раз я чуяла чье-то присутствие и опасные места обходила стороной. Один раз чуть не налетела на голодную виверну, в другой — только чудо спасло меня от знакомства с когтями кашарахи.
Все, дальше путь по земле продолжать слишком опасно. Рано или поздно не услежу и на еще какого-нибудь бойца налечу или с «милой» зверушкой нос к носу столкнусь.
Я остановилась около дома, стены которого были сложены из крупных, нарочито грубо обработанных глыб.
Осмотрелась, прислушалась. Вокруг не было никого, кто мог бы меня заметить. Пока… Нужно спешить. Стянула с рук перчатки и засунула их за пояс. Подпрыгнула, уцепилась за небольшой выступ, подтянулась. Дальнейший путь труда не составил — благо щелей в кладке достаточно… Ну вот. Здравствуй, крыша!
Я подползла к трубе, прислонилась к ней. Теперь можно немного передохнуть и осмотреться.
Дом, крышу которого я облюбовала, находился на небольшой возвышенности, а дальше к югу рельеф плавно понижался. Так что наиболее сохранившаяся и густонаселенная часть бывшей столицы была передо мной как на ладони. И, надо сказать, Старый город даже сегодня, когда со времен его славы и могущества минуло больше двухсот лет, впечатлял. Особенно сейчас, ночью. Благодаря моему ночному зрению я прекрасно видела следы его былого великолепия. Высокие стройные здания щеголяли почти не тронутыми временем барельефами. Кое-где еще сохранились изящные кованые балкончики и решетки. А острые шпили башен то тут, то там пронзали небо. И если бы не пустые глазницы окон и дверей, в которых нет-нет да и мерцали огни, и не завалы, которые перегораживали семь широких проспектов-лучей, ведущих в зловещую тьму на юге, можно было бы решить, что город спит.
Я осторожно кралась по крышам, каждый раз пробуя ногой глиняную черепицу, прежде чем на нее наступить. Нет, все-таки как я не люблю работать в Старом городе! Но когда за работу столько платят, а надо всего лишь пробраться в полуразрушенный замок на границе Мертвого города и забрать некий ларчик, то как удержаться? Правда, началось мое ночное приключение не очень хорошо, да и вообще есть у меня какое-то нехорошее предчувствие…
Горько усмехнулась. Какой-то у меня сегодня «особо позитивный» настрой, с таким только на дело идти!
Шутки шутками, но в Старом городе опасностей гораздо больше, чем в Новом, будет. Разве что за Стену стражи заглядывают реже, но так тут и своих фиертопротивных тварей полно, да и местное население — это в большинстве своем бандиты-отморозки. К тому же почти все здания в Старом городе настолько ветхи, что, кажется, стоит только дунуть, как они развалятся. Мне же приходится путешествовать по их крышам и тихо молиться, чтобы стропила выдержали. Впрочем, путешествие по узким запутанным улочкам грозит гораздо большей опасностью.
Двести лет назад мы проиграли войну… Войну людей и нелюдей… Войну, которую сиятельные эльфы гордо именуют Элиарай ару, а мы — просто Последней. И для нас она действительно стала последней, ибо люди фактически перестали существовать как вид. Теперь мы раса рабов и изгнанников.
После того как были разрушены все человеческие города, большая часть людей погибла, а немногие выжившие угнаны в рабство, нелюди вдруг решили проявить милосердие. И в разных концах материка Тауры на месте разрушенных городов появилось несколько вольных территорий — своеобразных резерваций для жалких остатков человеческой расы. Более того, нелюди даже отпустили часть своих рабов. Правда, очень и очень малую часть.
Сейчас люди могли свободно жить только на шести сравнительно небольших клочках земли. А стоило им выйти за их пределы, как они тут же становились бесправными рабами. Но даже на вольных территориях свобода была понятием более чем относительным. Номинальная власть в резервации находилась в руках бургомистра-человека, реальная же была сосредоточена в руках Наместника, принадлежащего к той расе, на территории которой находился данный вольный город. Более того, каждый год все люди были обязаны уплатить в казну огромный налог за право жить свободными.
И вот уже больше двухсот лет самым большим материком Срединного мира правили две расы: эльфы и орки. Гномов ничто, кроме гор, не интересовало, тролли тоже из своих заснеженных пустошей не спешили выбираться. Эйсин, если они действительно существовали, жили себе тихонько в кольце неприступных гор на севере… А то, что творилось на других материках и архипелагах Срединного мира, оставалось загадкой — эльфы благоразумно закрыли Тауру и прилегающие к материку острова от всего мира.
Мой дом — это Таннис. Когда-то этот город был столицей Великой Империи Алрин — самой просвещенной и могущественной страны в Срединном мире, а сейчас от него мало что осталось…
Императорский дворец вместе с островом, на котором он стоял, еще в первый день войны опустился на дно морское. Сам Таннис продержался несколько дольше. Минули всего-то пара лет, и большая часть города превратилась в сплошную мешанину из щебня, камня и древесины, то есть в развалины, населенные духами прошлых лет и всякими тварями. Сейчас это место иначе как Мертвым городом или «мертвяком» не называли. От некогда великолепного Танниса осталась лишь северная сторона, позднее нареченная Старым городом. Но люди не захотели селиться поблизости от Мертвого города с его василисками, гулями и тому подобными созданиями. Вот так и появился Новый город.
Бургомистр Акрив еще сто двадцать лет назад объявил Старый город свободной зоной, в которой не действуют никакие людские законы, и туда стали высылать преступников, бездомных, нищих, попрошаек и просто неугодных властям людей под лозунгом: «Очистим Новый город от грязи!». А на границе Нового города со Старым выстроили Стену, где стала нести неусыпный дозор городская дружина. Так что попасть в Старый город гораздо проще, чем выбраться из него.
Чистка, собственно говоря, продолжалась и по сей день. И в категорию «грязи» попадали не только всякие преступные элементы, но и простые горожане. Не уплатил ежегодный городской налог или, не дай Фиерт, косо посмотрел на какого-нибудь заезжего нелюдя — и все, ты в долговой яме. А из нее два пути, если, конечно, вовремя не отстегнешь кругленькую сумму в пользу городской казны — на невольничий рынок или, ежели твоя натура не пользуется спросом, сюда, в Старый город. Вот и получилось, что окраина бывшей имперской столицы превратилась в кормушку для тварей, обитающих в Мертвом городе, и приют для преступников и неудачников.