Ночная гостья
Шрифт:
— Ничего. Я здесь не для этого.
— О чем ты хотел говорить со мной? — осведомилась Джина, жестом предложив ему сесть.
— Ты живешь с этой бесцеремонной девицей?
— Ты ее совершенно не знаешь и не компетентен судить.
— На нее мне плевать. Меня интересуешь ты, — объявил Гарри. — Она ведет себя так, будто ей что-то обо мне известно.
— Многое, — ответила Джина. — Я рассказывала ей о нас, — честно добавила она.
— О нас? — изумился Гарри.
— Да, о наших отношениях. О том, что могло быть, но не случилось…
— А о том другом ей тоже все известно? Поэтому она так ухмылялась? — гневно потребовал он ответа.
— Нет никакого другого, и никогда не было, — тихо проговорила рыжеволосая женщина.
Теперь она говорила об этой своей страшной тайне открыто. Прошло более двух месяцев. Гарри мог забыть о ней, но он приехал. Она могла забыть о нем. Забыть не получилось, хоть она очень старалась.
— Не понимаю…
— Всегда был только ты, Гарри. И только из-за тебя я уехала. Не смотри так… Я много раз давала тебе это понять. Я говорила иносказательно то, что не могла сказать прямо. Но ты меня не слышал. Как еще я должна была поступить?
— Джина?! Это правда? Ты должна была сказать. Ты же знала, как я к тебе отношусь.
— Да я понятия не имею, как ты ко мне относишься, Гарри. Ты сам этого не знаешь, — возразила она ему.
— Я хочу тебя. Разве это не ясно?
— Более чем, — раздраженно ответила Джина. — А я люблю тебя. И не думаю, что это одно и то же.
— Да, это разные вещи, — согласился ошарашенный ее признанием Гарри.
— Как поживают щенки? — мрачно поинтересовалась она.
— Подрастают… Ты как?
Джина пожала плечами.
— Давай поженимся, — предложил ей Гарри Бридон.
— Ты серьезно? — спросила она.
— Никогда не был так серьезен. Давай поженимся, и поскорее. Этой путанице пора положить конец, — решительно заявил он.
— А я думала, теперь ты ярый противник брака.
— Из-за истории с Анной? Я же просил, не напоминай мне о ней.
— Больше не буду, — пообещала она ему.
— Хочешь быть моей женой. Джина? Хочешь спать со мной, растить со мной наших собак, детей, внуков? Хочешь?
— Готовить с тобой и есть с тобой? — пошутила Джина.
— И смотреть вместе со мной телевизор?
— Тебе со мной будет скучно.
— Неправда, у тебя веснушки веселые. И вообще ты самая лучшая для меня женщина.
— Ты меня не любишь, — уверенно проговорила Джина.
— Это просто потому, что я тебя обожаю, почитаю и боготворю. А любить уже сил не остается. Поженимся?
— К чему такая спешка? — неуверенно отозвалась она.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой сию же минуту!
— Капризен, как ребенок.
— Я требую свое! Имею право, — смело заявил он. — Я уже все спланировал. Слушай. Завтра спозаранку мы идем покупать кольца, потом стрелой летим сообщать о помолвке родителям. Назначаем самую раннюю из возможных дату бракосочетания, женимся, отправляемся в медовый месяц, зачинаем там ребенка, ты рожаешь, зачинаем еще… Говорю это для того, чтобы ты четко знала, что тебя ожидает в ближайшие пятьдесят лет.
— И ты не перестанешь меня любить, даже когда я буду беременна нашим двадцатым ребенком? — улыбнулась она.
— Буду в особенности. И на руках буду тебя носить на девятом месяце. Обещаю… Решайся, Джина.
— Зачем ты меня торопишь, Гарри? Я хочу быть уверена.
Через десять дней они стали мужем и женой. Свадьба была достаточно скромной, присутствовали только самые близкие родственники и друзья. Большую вечеринку закатили, когда молодожены вернулись из своего свадебного путешествия по Италии, отправив на попечение родителей Гарри всех четверых щенков.
После этой вечеринки Джина впервые провела ночь в коттедже Гарри в качестве его супруги, на одной с ним постели, в его крепких объятьях.
Она проснулась прежде мужа. Ей вспомнилась та ночь в комнате для гостей, когда они нашли коробку с подкидышами.
Думая об их бесконечных томительных разговорах, Джина гадала, случилось бы это счастье, если бы она призналась Гарри в своей любви тогда же. Она не знала ответа на этот вопрос. Теперь же они были вместе.
Джина была счастлива и чувствовала, что это счастье будет в ней только шириться и расти.
— Вы уже проснулись, миссис Бридон? — прошептал ей на ухо Гарри. — С добрым утром.
— С добрым утром, родной, — улыбнулась она.
— И день тоже будет добрым, и вечер.
— Вне всякого сомнения, — согласилась с его оптимистичным прогнозом супруга.
— И неделя, и месяц, и год, и…
— …столетие, — подсказала ему Джина.
— Я так далеко не загадываю, — покачал он головой.
— А напрасно, — поддела его Джина. — До сих пор у тебя отлично получалось.
— Хотя и столетие не покажется таким утомительным, если заниматься любовью не только на исходе дня, но и в самом его начале. Что скажешь, глубокоуважаемая жена?
— А это позволительно?
— О, да. Это даже желательно, рекомендовано и предписано нашим брачным свидетельством. В этом, по сути, состоит наш долг перед человечеством.
— Ради человечества я готова на все, — согласилась Джина.
— Тогда приступим, миссис Бридон, — весело воскликнул Гарри.