Ночная стража
Шрифт:
Он повернул рукоять. Фонари рассыпались по лагерю.
— Куда идем?
— Совсем рядышком, совсем…
Рядом — значило к летним домикам, тем самым, с календаря.
Да уж…
Человек десять стояли около такого домика. Двое — с собаками, псы низко рычали, но с поводков не рвались, напротив, жались к проводникам.
— Все готово? — майор смотрел на проем окна. Стекла не было. Или не видно? проверять не тянуло. — Вам повезло.
— В чем же?
— Живы, и вообще…
— А Бакину?
— Увы…
Лучи ртутных ламп упирались в дом — дверь, стены, окна.
Человек сделал несколько торопливых шагов к дому, махнул рукой, зашвырнул что-то в окно, в свете ламп движение было разорвано на десятки кадров.
Петров ждал огня, взрыва. Ничего. Все смотрели на дом.
Петров подошел к ближайшей скамейке и сел.
Внутри, в доме, что-то зашевелилось.
Он сцепил руки, хрустнул суставами. Майор, стоявший в пяти шагах, дернулся, направил на него луч фонаря — и тут же убрал.
Дуновение у шеи, низкий, едва слышный звук. Ночная бабочки или жук пролетел. Да, жук. Один за другим они летели к домику, пропадая в провале окна. Чем им там намазано?
В галогенном свете следы их — как трассирующие пули навыворот, черные черточки протыкали безжизненный свет.
Дверь распахнулась. Вышедший на крохотное крылечко поворачивался всем телом, пытаясь заслониться от света фонарей. Расстояние, неверный свет, — но все равно, обитатель домика казался знакомым. Ну, разумеется. Племянник.
Тот сделал несколько шагов — маленьких, нетвердых. Лицо застывшее, серое, покрытое бурыми пятнами. И такое же тело, не прикрытое, без одежды.
Заскулили собаки — тонко, жалобно, как побитые дворняги.
Выстрели оглушили. Пламегасители не справлялись с огнем, он вырывался на метр из стволов, дикий фейерверк дикого времени.
Тело под пулями оплывало, теряло форму. Переход сверхзвукового барьера в жидкой среде.
Тишина после выстрелов — звенела. Майор дважды обратился к нему, прежде, чем Петров расслышал.
— Как вам, Виктор Платонович?
— А вам?
— Мы люди привычные.
Грузовичок пробирался по аллее.
— Что вы делаете с… с останками? — Петров смотрел на кучу плоти. Можно было различить царапающие землю пальцы — или показалось?
— Заливаем в бетон. Сжигать — все в атмосферу уйдет, а она и без того…
Грузовик подъехал; задний борт откинулся, по полозьям на землю спустили контейнер. Люди лопатами начали очищать землю.
— Ручной труд, но эффективно, — майор закурил.
Контейнер втащили в кузов. Двое, в респираторах, с заплечными опрыскивателями, поливали землю чем-то вонючим, едким.
— Вот и все. Давайте, я провожу вас.
Лампочка на веранде показалась особенно желтой.
— У вас… у вас спирта не будет?
Петров молча достал две мензурки, разлил коньяк из плоской бутылочки.
— Ваше здоровье, — майор выпил залпом.
Петров подержал стакан в руке, едва пригубил.
— Видите, какой сосед у вас был? День-другой, и он бы вышел на охоту.
— Метаморфоз.
— Именно. Активация митохондриальной ДНК, включение ее в геном, и получается то, что вы видели.
— И никак… Никак нельзя лечить?
— Это ведь не болезнь.
— Метаморфоза, да?
— Можно и так назвать. Раньше один случай на область за годы, а сейчас…
— Много?
— И рост продолжается. Так что вы нам нужны, приходите.
— Почему я?
— Потому, что и вам это нужно. Приходите, приходите, скучать не придется. Хотите — научная работа, хотите — полевая. Лаборатория некробиологических структур — заведение почтенное, с традициями. Ночная стража. Не пожалеете, — майор взял у Петрова стакан. — С вашего позволения… Мне пора в отпуск. Дочистим заповедник…
— Откуда здесь?
— С тридцатых годов. Тела тогда в болото побросали, они окуклились, а вот теперь… — он допил за Петровым, усмехнулся. — Спиваюсь, да? Пора переходить в архивный отдел. Бумажки, дела, стары протоколы… Я буду ждать вашего ответа, — майор ушел, не прощаясь.
Будет ждать. Однако. Хорошо бы и самому найти ответ этот.
К утру он его нашел.